Литературные узоры

Точка такая на карте, как утверждают астрологи? Игры политические? Или просчёты нашей дипломатии и нашей политической элиты?

rg.ru от 9 августа 2008 г.
Версия для печати

Еще три российских миротворца погибли в ночь на субботу во время обстрела столицы непризнанной республики Южная Осетия - Цхинвали, сообщил помощник главкома Сухопутных войск России полковник Игорь Конашенков.

Грузинские войска в ночь на пятницу вошли на территорию Южной Осетии и обстреляли Цхинвали. На помощь российским миротворцам были направлены подразделения 58-й армии Минобороны РФ.

"Ночью в результате обстрелов погибли еще три российских миротворца и ранены более 70 человек. Таким образом, число погибших достигло 15 человек", - сказал он.

По его словам, за ночь российским подразделениям удалось эвакуировать из зоны обстрела 22 раненых российских миротворца.

Конашенков добавил, что "несмотря на тяжелую обстановку российские миротворцы продолжают удерживать свои позиции".

Источник: РИА

Ванга умерла в августе, 12 лет назад. Но вспоминают ее постоянно, и по самым разным поводам.Интернет содрогнулся, вспомнив знаменитую прорицательницу
Владимир ЛАГОВСКИЙ — 15.08.2008
Катастрофа начнется с маленькой страны

Ванга предсказала, что в 2008 году начнется Третья мировая война, - паникуют блоггеры. Уверяют, что столь мрачное пророчество точно имеется. Естественно, связывают его с нападением Грузии на Южную Осетию, с неадекватной американской реакцией, с обвинениями в адрес России. И опасаются, что именно это и имела в виду прорицательница.

Действительно, среди доступных откровений Ванги можно найти то, которое относится к 2008 году. Но во всех источниках оно гласит: " Покушения на 4 глав правительств. Конфликт на Индостане. Это явится одной из причин Третьей мировой войны." (Процитировано дословно).

Именно на это пророчество сейчас и ссылаются, ничуть не смущаясь слову "Индостан". Толкователи списывают его на бабушкину ошибку - мол, перепутала с Грузией. Или с Южной Осетией. Кто-то приводит другое изложение, в котором упомянут не "конфликт на Индостане", а "конфликт в маленькой стране". Что еще ближе к теме - Грузия и вправду страна маленькая. Чуть больше Южной Осетии.

Подвиг польского пилота

Однако настояшая оторопь охватила мистиков, когда в новостях прошло сообщение о том, что в Тбилиси на самолете в гости к воинственному Саакашвили отправляются четыре президента - Литвы, Польши, Украины и Эстонии. И они отправились. На встречу судьбе - то есть, пророчеству Ванги.

Но вмешался пилот польских ВВС, управлявший лайнером с лидерами. Он отказался лететь прямиком в Тбилиси, где, по его мнению, легко можно было бы получить шальную ракету в корпус. Неважно какую - хоть грузинскую. Кстати, "маленькие страны", как известно, на такое способны. Украинцы, к примеру, один гражданский самолет, следующий из Израиля, уже сбили. Вроде бы по ошибке. Во время учений.

Короче, пилот от греха полетел в Азербайджан. Сел там. И уже оттуда президенты поехали на машинах в Тбилиси.

Единодушное мнение на многочисленных форумах: поляк знал о мрачном пророчестве. И предотвратил его исполнение.

Выходит, что пилот подвиг совершил? Мир спас? И войны теперь не будет? Ведь раз не сбылась одна часть предсказания, то и на другую рассчитывать не разумно.

Конец света назначен на 5079 год

Только рано успокаиваться. Вага не велит. Даже в том, имеющим широкое хождение "списке", из которого взято пророчество на 2008 год, Третья мировая война назначена на ноябрь 2010 года. Ее окончание на октябрь 2014 - где-то после Олимпиады в Сочи. Далее указаны все вехи в истории планеты вплоть до 5079 года, когда случится конец света. Но земляне к этому времени уже переселятся в другую галактику, пережив Четвертую мировую войну с 3805 по 3815 годы.

Кстати в 2183 году колония на Марсе потребует независимости от Земли, став ядерной державой. А в 3001 году и там будет война. Но раньше - в 2221 году - земляне вступят в тесный контакт с инопланетянами.

В "списке" полно всякой разной белиберды - весьма занимательных, но противоречащих друг другу пророчеств. И был бы смысл его анализировать при одном условии: если точно знать, что "предсказания" имеют хоть какое-то отношение к Ванге. А такой уверенности нет. Более того, есть мнение, что "список" фальшивый. Кем-то внедренный в интернет и приписанный болгарской прорицательнице. В этом смысле весьма подозрительно выглядят многочисленные упоминания мусульман в пророчествах. Мол, уже к 2011 году они одержат верх. А к 2043 приведут Европу к процветанию.

Глаза имеют, да не видят

Если серьезно, то авторитетные книги о Ванге не содержат упоминаний о цитирумом ныне "списке".

- Ванга никогда не говорила о конце света, - пишет сподвижница прорицательницы Бойка Цветкова, которая ее стенографировала. - Хотя и не предрекала радужного будущего: "Все чаще будете вы встречать людей, которые глаза имеют, да не видят, уши имеют, да не слышат. Брат против брата пойдет, матери будут бросать детей своих. Каждый будет искать способ спасаться поодиночке..." (Это пророчество подходит куда больше к нынешней ситуации вокруг Грузии, чем все остальные - прим. авт.)

Не вяжутся со "списком" и признанные достоверными пророчества в отношении России. Например, такое, записанное советским писателем Валентином Сидоровым в 1979 году: "Все растает, словно лед, только одно останется нетронутым - слава Владимира, слава России. Слишком много принесено в жертву. Никто не сможет остановить Россию. Все сметет она со своего пути и не только сохранится, но и станет властелином мира".

И Грузия у Ванги помянута. Многие рассказывают, будто бы приезжал к ней первый президент этой страны - Звиад Гамсахурдия. Интересовался будущим. А Ванга ему ответила, что не может ничего сказать о Грузии. Потому что не видит в будущем такой страны.

Конечно, предсказания любопытны, но что делать дальше в данный момент?

Жив ли тот, кто написал эти слова? Жива ли его возлюбленная?

- Это Бог нас наказал - за то, что мы споили Россию.

Впрочем, Россия опомнилась и закрыла таможню с севера, потом ввела акцизные марки и лицензии. Спиртовые короли начали заносить деньги куда надо... Таможня то открывалась, то закрывалась, кто успевал проскочить, мгновенно становился богатым. В конце 90-х годов спиртовой кран завернули окончательно и небо померкло:

- Работы нет со времен СССР, денег нет. Люди дома продавали. Дома закладывали под дикий процент, чтобы спирт купить. Стоишь на таможне неделю, две, проценты капают, прибыль сжирают. Еще день - и у тебя дома нет, зато есть долг. Что делать? Тронулся, рулем дернул и в пропасть улетел. Потому «дорогой смерти» ее и прозвали.

Как в подтверждение его слов мы проезжаем мимо лежащих далеко внизу бесформенных и ржавых автомобильных останков. Впрочем, авторитетные люди выкрутились из сложной ситуации - просто перенесли свой бизнес в Северную Осетию: не без стрельбы, конечно. С тех пор на окраинах Владикавказа появились непонятные сооружения, похожие на склады с глухими заборами, опутанными колючкой. Чем занимаются за этими заборами, поймет даже слепой: здесь в безветренные дни запах перебродивших фруктов буквально валит с ног редкого прохожего.

Мародерство по праву

Я опоздал в Цхинвали ровно на минуту - начался комендантский час, и БМП, временно исполняющая роль шлагбаума, взревела двигателем и встала поперек шоссе. Приехали. Блокпостом рулил низенький майор: бешеный взгляд, губы в нитку, рваная форма, потертый автомат. Не тыловик, а воин, запредельно уставший за последние дни. Такие люди вспыхивают как бенгальский огонь и так же быстро гаснут. Я подошел к майору спустя десять минут, присел рядышком на мешок с песком и со словами «от «Комсомолки» вручил ему пакетик орешков. Майор принес минералку, закурили:

- Зачем этот комендантский час? Война-то кончилась!

- С мародеркой боремся. Там дальше по этой дороге - грузинский анклав. Вот ополченцы и тащат оттуда все что можно. Скот гонят. Тридцать коров - квартира во Владике. Домов-то не осталось у людей...

- Стреляете мародеров?

Майор посмотрел на меня с изумлением:

- Ты чо! У меня БМП разулась (слетела гусеница. - Прим. корр.), так пятеро осетин час грызунов (так тут называют грузин) от нас отгоняли, пока мы ремонтировались, двоих человек потеряли. Есть прописка в Цхинвали - вези чего хочешь. Нет прописки - вон, полюбуйся.

Я полюбовался: в канаве у блокпоста была свалена куча битых телевизоров, валялась гнутая телевизионная тарелка, а весь этот апофеоз войны венчала печка-микроволновка, проткнутая насквозь арматурным прутком. За время разговора майор окончательно остыл и теперь соображал, что ему со мной делать.

- Слышишь, журналист, ты там с людьми аккуратнее общайся. Стрельнут и не задумаются. Они воюют (майор задумался) уже шестнадцать лет. У каждого кто-то погиб. Законы у них здесь свои, по ним и живут. Россию, понятно, все любят, но в душу им грубо не лезь!

Майор не договорил, на дороге показался микроавтобус МЧС. Через минуту я ехал, разглядывая грузинский анклав, граничащий с Цхинвали. Ровно за пять часов до начала войны я был в этих селах. Пресс-служба альтернативного прогрузинского президента Южной Осетии Дмитрия Санакоева показывала мне, как они экономически искушают осетин-сепаратистов. Незадолго до войны здесь были построены кинотеатр, бассейн, заправка, аптека, магазин бытовой техники, парк аттракционов... Война пощадила лишь спортплощадку. Мимо проносились сгоревшие грузинские дома, пожухлые от пожарищ виноградники, безобразно раздутые туши скота. Из переулка на шоссе вырулил «уазик», к заднему бамперу машины был прицеплен ядовито-зеленый советский мотороллер «Муравей». Бородатые мужчины в камуфляже, но без оружия гнали в сторону Цхинвали стадо коров с ввалившимися боками.

В мир здесь не верят


Памятник филологу Васо Абаеву расстреляли специально - целили в голову.

Поселился я в жутковатом месте - в одном из корпусов цхинвальской больницы. Стекол в здании не было - в соседний корпус попал снаряд «Града». Прямо подо мной, в глубоком сыром подвале, еще стояли больничные койки. Врачи не спешили их убирать - здесь так привыкли к бесконечной войне, что никто уже не верит в мир и не строит планов на светлое будущее. В больничном коридоре я нашел сбитый комками матрас - на одной стороне его был кровавый отпечаток человеческого тела. Вспомнилась почему-то Туринская плащаница, кусок ткани, в которую вроде бы заворачивали тело Христа. Я гнал от себя эту богохульную мысль и не мог от нее избавиться, хотя чем страдания Христа отличались от страданий неизвестного мне человека? Другая сторона матраса была чистой, а спать на железной сетке, усыпанной битыми стеклами, не хотелось. Прямо у меня под окнами был развернут мобильный госпиталь МЧС. В одной из палаток лежала старуха грузинка и проклинала весь белый свет. Ее бросили родственники в одной из грузинских деревень, а саперы привезл
и и сдали в госпиталь. Что с ней делать, никто толком не знал, в глазах старухи плескалось безумие, а от ее проклятий даже на жарком кавказском солнце подирал мороз. Вокруг палатки со старухой бродил осетинский ополченец. Бродил, ступая мягко, как лесной зверь, и оглядывался. Он был без оружия, лишь сзади за широкий ремень у него был засунут здоровенный кинжал без ножен. Кто-то из врачей увидел ополченца и закричал:

- Коля! Е...! Ну убери его отсюда!

Появился здоровеннейший Коля с автоматом, и ополченец с ножом потерялся в зарослях больничного сада.

На следующее утро я встретил этого человека во дворе больницы. Из расщепленных спичек и сухой земли он сделал маленькое кладбище на три могилы.

Корреспондент «КП» в разрушенном квартале на улице Тельмана. Многим домам здесь больше сотни лет.

- Мария, Бела, Марина. - Мужчина поочередно дотронулся до каждого крестика черным от грязи пальцем. Теймураз Отиев, так его звали, совершенно ровным голосом рассказал мне, что отца его убили грузины еще в 1992 году, когда он был маленьким. Мать и две сестры прятались от обстрела в подвале. Над ними, прямо в доме, стояли канистры с бензином и соляркой. Женщины не сообразили их вынести прочь, когда начался обстрел, а Теймураз воевал и не мог ни дать им совета, ни спасти. Прах смешался с углями от сгоревшего пола, шифера и стропил. Хоронить было нечего. Автомат у него забрали сослуживцы, а в госпиталь он приходит «пить таблетки». О планах на мирную жизнь Теймураза мог спросить только идиот. Какая там мирная жизнь... Может быть, лет через десять война оставит этих людей в покое, если не начнется вновь.

«Мы сделали гадкое дело...»

- Война больше не начнется, - сказал мне председатель парламента Южной Осетии. - Мы сделали гадкое дело, я знаю. Но грузины сюда больше не вернутся - мы сожгли все их дома в анклавах. Больше не было способа прекратить эту войну и разрубить узел. Эту войну не мы начинали.

Мы сидели с Знауром Гассиевым на краю пересохшего фонтана во дворе сгоревшего дотла и разбомбленного комплекса правительственных зданий.

Знаур Николаевич рассказывает мне, что при СССР были в Южной Осетии предприятия союзного подчинения - он сам работал директором крупнейшего свинцово-цинкового рудника. Были единственный в СССР завод «Вибромашина», завод «Эмальпровод», ткацкая фабрика. Было и сельское хозяйство... Все это заброшено и разрушено давным-давно. Акции предприятий переданы российским промышленникам - это, по словам собеседника, была политическая акция, которой долго возмущались грузины. Уже потихоньку начались реконструкция и восстановление, и очередная война перечеркнула все планы. Мы говорим о том, что почти половина республики разбежалась по всему свету. Женщины боятся рожать, а мужчины с 18 лет берут в руки оружие. Им платят около 7 тысяч рублей в месяц, что даже по меркам Владикавказа - средняя зарплата. Платит Россия, бюджета как такового у республики в последние годы не было. В нем была только одна расходная статья - война.

Для этого осетинского ополченца война началась, когда ему было всего десять лет.


- Нужен хотя бы год мира, - говорит мне Знаур Гассиев, и мы начнем приходить в себя. Мы выстрадали этот мир и независимость.

- А как же Россия, если вы независимы?

- Мы независимы, но мы с Россией.

Наверное, над последними словами председателя парламента стоило бы задуматься нашим политикам, просчитывающим наши дальнейшие отношения с Южной Осетией. Мне показалось, что в них есть некоторое противоречие, объясняющее многое. Например, почему за десяток лет мы так и не признали Южную Осетию и Абхазию, хотя почти все жители этих республик - наши сограждане?

- Все очень просто, - растолковал корреспонденту «КП» высокопоставленный сотрудник российских спецслужб, всю жизнь работавший и воевавший на Северном Кавказе. - Как только мы попробуем ввести эти республики в наше правовое поле, начнутся проблемы. Последствия я хорошо себе представляю. Придется разбираться с незаконным оружием, которого на руках - тонны. С нелегальным бизнесом местных чиновников, угнанными машинами, людьми, находящимися в федеральном розыске. Людей, живущих войной, придется насильно превращать в мирных граждан. Нам неизбежно придется урегулировать отношения с Грузией и ее новым правительством, а значит, возвращать беженцев. А их тут примут?

И ты догадываешься, кто в этих непризнанных республиках станет вторыми врагами после грузин?

Я, кажется, догадался.

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

«Приз» за победу в войне

Можно не гадать - дружба с Южной Осетией обойдется России очень дорого. Ничуть не меньше, чем восстановление Чечни. Но разве дружбу можно мерить деньгами? Мы обрели в качестве «приза» за победу в кавказской войне союзника, не имеющего экономики, наполовину разрушенного, населенного людьми, психика которых почти необратимо искалечена войной. Взамен мы получили нечто большее, чем деньги. Россия впервые за много лет показала, что не бросает своих граждан в беде, а в ответ на безбрежную наглость способна ответить так, что мало не покажется. И это многие поняли, операция по «принуждению к миру» обязательно облегчит диалог России и с Западом, и с тем же Кавказом, и с некоторыми непонятливыми и хамоватыми странами постсоветского пространства. За эти недели мир неуловимо поменялся и уже никогда не будет таким, как был. Вдруг выяснилось, что Запад не всегда готов безудержно кидаться в драку даже за самых своих верных прихвостней. И еще мы поняли - случись беда, на Кавказе у России был и есть народ, дружба с которым скреплена кровью.

У Саши Коца раздроблена рука. Сейчас Александр в больнице, ему предстоит еще несколько операций. Но, как только это стало возможным, наш Сашка прямо на больничной койке набил левой рукой на ноутбуке эту статью. Вспомнив без прикрас, как трудно, без разведки и толковой связи, с почти пустыми баками и неполным боекомплектом шла под огонь наша 58-я армия.

А Александру Коцу мы желаем скорее снова встать в строй. Поправляйся, Сашка.

Сборы

Это была моя самая короткая командировка на войну. Вылетать, как всегда, надо было еще вчера. Быстрые сборы, мама зачем-то сует мне в рюкзак вместе с аптечкой два мотка бинтов. Звонок полковнику, отвечающему за связи с прессой в Сухопутных войсках:

- Вам сейчас удобно говорить?

- Чо надо-то?

- Я в Осетию вылетаю...

Короткие гудки.

Вот тебе и связь с прессой. Звонок в штаб Северо-Кавказского военного округа:

- Кто работает с прессой в зоне конфликта и как туда попасть?

- У нас извозом занимаются таксисты у автовокзала. - На заднем фоне истеричный голос все того же полковника: «Да шли ты его на хер!»

Кладу трубку - это не мое направление, мне в Цхинвали.

Аэропорт Беслан

Последний рейс на Владикавказ, аэропорт Беслан, час ночи, встреча с давним другом Витей Сокирко, бывшим военным корреспондентом «Комсомолки», теперь работающим в «МК». Он что-то высматривает на взлетке.

- Здорово, Витя! Кого пасешь?

- О, Санька! - Обнимаемся. - Да «вертушку» прямо ко входу аэровокзала подогнали. Не иначе какая-то шишка туда полетит, надо на хвост падать.

- Упадем вместе?

- Давай, вдвоем веселее.

Стоим у аэропорта, ждем шишку. Один за другим взлетают грузовые Ил-76 – они привезли отряды МЧС с гуманитаркой и госпиталями. Садятся три «крокодила» - боевые вертолеты Ми-24.

- Не полетит он ночью, - вздыхает Витя после полутора часов ожидания. – Айда на такси.

Граница

В течение сорока минут обгоняем огромную военную колонну. Зачем она туда идет? Ведь по телевизору сказали, что ситуация в зоне конфликта под контролем российских военных. На усиление? Но нет, идет она по мирной Северной Осетии боевым порядком - стволы расчехлены и направлены влево-вправо.

Так ездят на войну.

- И чего сейчас гнать технику, - сокрушается таксист-осетин. - Сразу надо было. Столько народу погибло. Хорошо туда почти все наши мужчины съехались - ополченцы.

- А вы чего не поехали, - спрашиваю.

- Автомата нет.

- А там не дают?

- Нет, только со своим оружием.

Набираю номер мобильного своего друга, с которым, кажется, сто лет работал в «Комсомолке», а теперь спецкора «Известий» Юрки Снегирева. Он сейчас блокирован с другими журналистами на базе миротворцев в Цхинвали. «Вроде завтра нас должны эвакуировать. - Голос вечно бодрого балагура Юрки какой-то потухший. - Может, увидимся...»

- Ополченцы, - пожимают плечами погранцы.

Удивительное дело - в двух часах езды отсюда идет война, а граница между непризнанной республикой и Россией не то что не перекрыта... Она даже не усилена войсками. Даже документы не проверяют.

- Как там? - киваем на горный хребет, отделяющий нас от войны.

- Плохо. Миротворец проезжал оттуда. Говорит, верхний пост весь перехерачили - 300 человек. Грузины просто подогнали танки и расстреляли их в упор.

- А раненых вывозят?

- Проезжал один автобус, остальных не могут забрать, грузины не дают.

Как-то это не вяжется с сообщениями Минобороны о контроле над городом.

Самое обсуждаемое на посту - потери.

- Тысяч пять погибли, не меньше, - уверяет нас пожилой осетин, чудом вырвавшийся из пекла на старенькой «шестерке».

- Дели на два, - бдительно советуют нам погранцы.

К посту подъезжает колонна санитарных «таблеток».

- Подкинете?

- Куда вам?

- Чем дальше, тем лучше.

- Прыгайте.

Джава

Ближе к Джаве дыхание войны становится осязаемым. Ревя дизелями, маскируются на изгибах дорог САУшки и танки - неужели боятся, что грузины сюда дойдут? А вот и Рокский тоннель - как и граница, он никем не перекрыт.

Джава больше напоминает огромный восточный базар. Где-то вдалеке ухает артиллерия, а здесь на площади, будто на прилавках, разложены «цинки» с патронами и коробки с гранатами. Кругом суетятся люди с автоматами в военной форме и без таковой. Они занимают очередь, получают боеприпасы. Те, кто попроще, ссыпают патроны про запас в карманы треников. Кто понавороченнее, распихивает рожки по ячейкам разгрузок.

Несколько десятков «цинков» расходятся в течение 20 минут. Вот так просто, как будто это бесплатная раздача апельсинов. И где теперь всплывут эти боеприпасы по окончании конфликта, одному Богу известно. Вооружившись, многие добровольцы, приехавшие почти со всего Северного Кавказа, не спешат на передовую.

- Ми второй эшелон, - важно поправляет на голове натовскую кепку доброволец из Карачаево-Черкесии Сослан. - Приехали по первому зову. Ударно пойдем, вторым фронтом.

- Оружие вам здесь выдали?

- Кто ж на войну бэз оружия едет, - смотрит на меня, как на дауна, Сослан. - Мой автомат, только патронов мало было.

- А у себя на родине вы, наверно, милиционер?

- Милиционер? - доброволец заливается смехом. - Нэт. Автосервис у меня...

Действительно, почему владелец автосервиса не может иметь автомат, кататься с ним по Кавказу и бесплатно пополнять свой боезапас в братской Южной Осетии. Подходим к осетинам.

- Народу вправду много приехало, - не выражает особой радости по этому поводу ополченец Алан. - Только мало кто из них в бой рвется. В оцеплении постоять - это они да.

Появляется президент Южной Осетии Кокойты - новенький камуфляж, генеральская кепка, пафосный взгляд. Произносит пламенную речь по-осетински.

- Чего он сказал? - подходим к молодому осетину.

- Будем Цхинвали зачищать, - сообщает наш новый знакомый Гена.

- С вами можно?

Воздушный налет

И мы уже летим по пыльной объездной дороге в сторону Цхинвали.

- А что, грузин до сих пор не выбили из города? - интересуемся с заднего сиденья, прижатые к креслу пулеметом и автоматами.

- Да немного осталось, сейчас зачистку сделаем и освободим город. - В голосе Гены нотки сомнения.

- Вы уже входили в Цхинвали?

- После того как нас оттуда вышибли - это первый раз.

- Грузины - серьезный противник?

- Оснащение у них зашибись, а так ничего особенного.

Тормозим на горке, на подступах к Цхинвали.

- Дальше мы идем пешком, - сообщает Гена. - Вам с нами нельзя.

Оглядываемся вокруг - мы на Зарской дороге, ведущей прямо в город. Кругом в беспорядке натыкано техники. Вдоль обочины колонны БМП и «шишиг».

- До города далеко? - спрашиваем офицера.

- До какого?

- Цхинвали.

- Нет больше такого города, - сплевывает военный. И, выдержав театральную паузу, добавляет: - Километра три, наверное.

Теперь лишь подбитые грузинские танки в Цхинвали напоминают о жестокости боев, которые здесь шли.

Решаем идти пешком, в этот момент кто-то истошно кричит: «Воздух!» Как завороженные пялимся на грузинский самолет, заходящий на колонну бронетехники и за пару секунд до того, как он дает два залпа, ныряем за всеми в ближайшие кусты. Слышны разрывы, обдает жаром.

- И часто у вас так? - интервьюирую лежащего рядом прапорщика, а сам думаю, как кусты могут уберечь от авианалета.

- Сегодня второй раз.

- А чего технику в эту зеленку не загнать, чтоб с воздуха видно не было?

- Команды не поступало.

Еще один грузинский бомбардировщик пролетает мимо, рядом боец кладет на плечо ПЗРК и нажимает на спуск – есть попадание! Из кустов выскакивает пацанва и отправляет вслед дымящему самолету длинные автоматные очереди: «Ура!»

- С пяти утра тут сидим, ждем, когда приказ на вход в город отдадут, - говорит нам срочник-минометчик Серега. - А вы из Москвы?

- Ага, из Отрадного.

- А я с Сокола, соседи.

- Давно прибыли?

- Ночью. Нам никто не сообщал, что тут такое будет. Когда боеприпасы уже на марше начали выдавать, поняли, что заварушка.

- В трусах у тебя заварушка, - обрывает Серегу капитан. - Ты на войну приехал, боец. Только война говенная.

- А когда она была неговенная? - протягиваю капитану сигарету.

- Да сколько можно на одни и те же грабли наступать. Танков мало, артиллерии не хватает. Да и вообще мы ведь к учениям в Южной Осетии готовились. Боеприпасы, мать их, привезли наполовину учебные.

Связь для командующего

Идем на наши артиллерийские позиции, прислушиваясь к музыке войны. Вот зашипели ракеты, вылетающие из реактивных установок. Удаляется свист минометных зарядов.

А вот съемочная группа РТР Александра Сладкова.

- Уши заткните! - кричит Саша.

- Чего?

Бабах! Бабах! Одна за другой дают оглушительные залпы САУшки, испытывая на прочность барабанные перепонки. Из разговора с коллегами вырисовывается: грузины по мере приближения наших войск покинули Цхинвали и весьма удобно расположились на господствующих высотах. Теперь единственный въезд в город простреливается вражеской артиллерией, бьющей на удивление точно. На высотах с грузинами работают американские военные советники, а по самому городу расселись маленькие диверсионные группы и снайперы.

- Осколки! - кричит кто-то после нескольких разрывов, и мы уже привычно прячемся за броню. Рядом падают раненые, не успевшие найти укрытие.

Затишье. Открываю Интернет на мобильном телефоне, читаю занимательные новости на сайте Минобороны: «Десантники переброшены самолетами военно-транспортной авиации на аэродром Беслан, откуда они совершили марш в зону боевых действий (г. Цхенвал)». Не знаю насчет Цхенвала, но у Цхинвали крылатой пехоты не наблюдается. «Грузинские военные сдаются и покидают позиции в югоосетинской столице», - кому они там сдаются, если российские войска до сих пор не зашли в Цхинвали? «Батальонно-тактические группы полностью освободили Цхинвали от грузинских военных сил и приступили к выдавливанию грузинских подразделений за зону ответственности миротворческих сил», - что называется «без комментариев».

- Сань, у тебя спутник есть? - подходит Сладков.

Достаю из сумки редакционный спутниковый телефон. Оказывается, он понадобился командующему 58-й армией генерал-лейтенанту Анатолию Хрулеву. Войска только прибыли, и связи между подразделениями нет. Генерал диктует номер мобильного, я набираю, передаю трубку командующему с трепетным ощущением причастности к «принуждению к миру»:

- Передай реактивщикам, по мне сбоку бьют, бьют сбоку, несем потери! Пусть реактивщики отработают по окраинам Хетагурово и Авневи. Пусть там все сровняют. По мне оттуда танки-снайперы херачат!

В подтверждение слов генерала в 100 метрах от нас на дороге взрываются две «шишиги» и одна БМП. Три залпа - три уничтоженные цели. Ох и натаскали же их американцы. А наши хороши - выставили колонну под удар.

- Товарищ командующий. - Подбегает боец. - БМП горит с полным боезапасом. Сейчас рваться начнет.

- И что ты мне предлагаешь, тушить? Звони «01», вызывай Шойгу.

В БМП начинает взрываться боезапас, посыпая все вокруг осколками. Генерал решает переместить свой штабной столик с картами за КШМ (командно-штабная машина), впрочем, ее фанерный кунг вряд ли служит хорошей защитой. Его усиливают выкрашенным в белый цвет БТРом. В воздухе зашипело - приказ командующего дошел до реактивщиков, «Грады» и «Смерчи» дали свой залп. Возвращается разведка: «Товарищ командующий, мы нашли другой въезд в город, через лес. Артиллерией не простреливается».

- БМП пройдут?

- Так точно!

- По машинам!

Засада

Объезжаем наши позиции, останавливаемся на заправку. Она идет смертельно долго - на колонну из 30 БМП, трех БТРов и двух танков всего два наливняка.

- По 50 литров заправляйте, должно хватить, - командуют офицеры.

- Боеприпасы для танков давай! - кричит командующий.

- У нас нет, - зампотыл виновато опускает голову. - Не подвозили еще...

Наконец «накормленная» колонна выстраивается боевым порядком. Преодолеваем перевал и через лес въезжаем в Цхинвали - первое российское подразделение, прорвавшееся в город. На перевале успеваю просмотреть последние новости от Минобороны: «В Цхинвали вошли подразделения Воздушно-десантных войск».

Помните рекламу? «А мужики-то не знают...»

А дальше была засада. Поначалу мы даже не поняли этого. Стоят гаврики за столбами в натовском прикиде, морды гуталином измазаны, чтобы за столбами, наверное, видно не было. В полный рост стоят, как зачарованные. Или очень удивленные внезапно свалившимся счастьем. Еще бы - целый мотострелковый батальон попал в их лапы без разведданных, без прикрытия с воздуха, без охранения, да много чего «без»... Это они еще не знали, что у нас в танках боекомплект неполный, а то бы сразу лезгинку станцевали.

И был подвиг майора Дениса Ветчинова, ценой своей жизни спасшего своих бойцов и нас, журналистов («КП» подробно рассказывала, как майор Ветчинов, будучи сам тяжелораненым, защитил группу корреспондентов от грузинских атак. Но сам погиб).

И был подвиг журналиста Вити Сокирко, полтора часа голосом мультяшного удава Каа внушавшего под обстрелом нам, раненым: «Все будет в порядке...» А когда понял, что я после разрыва грузинской гранаты истекаю кровью, выскочил под пулями на дорогу, чтобы тормознуть выходившую из боя подбитую БМПэшку: «Эй там, на броне! - кричал Витя. - Здесь раненые!» И машина остановилась, мы загрузились в десантный отсек.

- Я не помню, как выезжать, - робко сказал механик-водитель, единственный уцелевший из экипажа.

- Я покажу, - сел Сокер сверху на броню.

И вывез нас под танковым обстрелом грузинских войск.

Потом была эвакуация. Раненых везли на «КамАЗе» до Джавы почти пять часов. В сторону Цхинвали нескончаемым потоком шли колонны техники, постоянные заторы, поломки, аварии... Сколько тяжелораненых на этих перевалах не дотянули до госпиталя, мы никогда не узнаем.

- Смотрите! Смотрите! БМДэшки идут! Десантура! - закричал боец, сидевший у борта.

- Ура! - взорвался наш «КамАЗ» криками.

До Цхинвали, в который «голубые береты», судя по сообщениям Минобороны», уже вошли, боевые машины десанта дойдут только к утру. А контроль над городом будет установлен лишь через день.

Всего этого мы еще не знали, лежа на улице на сортировочном пункте в Джаве. В эти минуты пресс-службисты от вояк рассказывали агентствам о своевольном корреспонденте «КП», отбившемся от организованной группы журналистов, потопавшем в грузинское село и словившем шальную пулю.

Я взглянул на циферблат мобильника – час ночи. Сутки назад я приземлился в Беслане. За эти сутки я увидел то, чего кто-то может не увидеть никогда – подвиг, самопожертвование, отвага настоящих русских мужиков. Мужиков, дерущихся до конца, до последней капли крови, как ни банально это звучит. Дерущихся назло и вопреки. Они не виноваты, что их бросили в пекло без связи, боеприпасов и разведданных. Они были просто верны присяге, как бы погано не было на душе.

P.S.

«Когда добрались до исходной позиции, с которой два (может, три?) часа назад начинали движение к Цхинвали, пересчитал технику. Осталось пять БМП и один БТР.

- Нет больше батальона, - кричал, сидя на земле и стуча по ней кулаком, начштаба. - Зачем?! Зачем?! Я же говорил!..

О чем и кому говорил майор, не прозвучало. Но было понятно, что и он, и другие офицеры, которых учили тактике боевых действий, знали, что нельзя было идти в город, «полностью контролируемый Российской армией», с такими силами, с одной лишь надеждой и отвагой. Дать грузинам, разбившим батальон благодаря численному превосходству, возможность почувствовать свою силу. Видно было, что с уст майора готовы были сорваться многие слова, но он закапывал их в землю - вгонял кулаком...»

Это цитата из материала Виктора Сокирко. Я не мог видеть этого тогда, отключившись в раскаленном на солнце чреве БМП. И не вижу этого сейчас - листая официальные сообщения о той короткой войне...

Южная Осетия намерена войти в состав Российской Федерации, объединившись с Северной Осетией, заявил 11 сентября президент самопровозглашенной республики Эдуард Кокойты.

"Да, безусловно, мы войдем в состав России и не собираемся делать какую-то независимую Осетию, потому что исторически так сложилось, наши предки сделали этот выбор", - цитирует Кокойты "Интерфакс". По его словам, объединение означает "восстановление исторической справедливости, ибо осетинский народ был разделен против своей воли".

Выступая в четверг на встрече с членами Международного дискуссионного клуба "Валдай", Кокойты сообщил, что ранее "западные эксперты и политологи" предлагали ему "уговорить" Северную Осетию выйти из состава России. Они, якобы, обещали признать новое государство "раньше, чем Косово".

Абхазия хочет присоединиться к Союзному государству

Между тем президент Абхазии Сергей Багапш заявил, что самопровозглашенная республика намерена подать заявку на присоединение к Союзному государству России и Белоруссии. Кроме того, Сухуми "не исключает для себя возможности" присоединения к СНГ и Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), сообщил Багапш 11 сентября.

Стать членом Союзного государства, равно как и СНГ и ОДКБ Абхазия сможет лишь тогда, когда ее признают все страны-члены этих организаций. До сих пор, помимо России, Абхазию и Южную Осетию признала только Никарагуа.

О наличии формальных препятствий в начале недели напомнил и глава МИД РФ Сергей Лавров. Говоря в эфире телеканала "Россия" о перспективах присоединения Абхазии к ОДКБ, Лавров заявил: "Это в правовом плане невозможно, хотя бы потому, что членами ОДКБ являются государства, и надо быть государством, которое признается всеми членами той или иной организации, чтобы получить членство".

Что же, начался необратимый процесс, и его спровоцировали Грузия и США.
Какое-никакое, а было равновесие на Кавказе.