Литературные узоры

Пятница, 29.03.2024, 17:15

Приветствую Вас Заглянувший на огонёк | RSS | Главная | Атика - Литературный форум | Регистрация | Вход

Последние ответы форума
Тема Дата, Время Автор Раздел
Россия и мы. 27.03.2024, 20:39 gornostayka Политика
Читать
Поэзия для... эстрады 09.03.2024, 17:09 fokus Его Величество - ПОЭЗИЯ.
Читать
C 8 Марта! 08.03.2024, 21:59 gornostayka Поздравления
Читать
С Днём защитников Отечества! 23.02.2024, 19:57 gornostayka Поздравления
Читать
Хлебный мякиш 21.02.2024, 22:58 fokus Лебединое перо
Читать
С днём российской науки! 08.02.2024, 21:44 gornostayka Поздравления
Читать
С Новым годом! 13.01.2024, 22:47 gornostayka Поздравления
Читать
С ПРАЗДНИКОМ РОЖДЕСТВА! 07.01.2024, 21:46 gornostayka Поздравления
Читать
ГОЛАЯ ВЕЧЕРИНКА 28.12.2023, 18:47 Юнона Политика
Читать
Зима! 03.12.2023, 22:23 gornostayka Поздравления
Читать
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: gornostayka, Andre  
Литературный форум » Территория творчества » Фэнтези, фантастика, сказка » Атика (пролог + часть первой главы романа-фэнтези)
Атика
TabicДата: Воскресенье, 05.06.2011, 12:30 | Сообщение # 1
Любознательный
Группа: Пользователи
Сообщений: 4
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
Пролог

Старик натянул капюшон на глаза и придвинулся на довольно опасное расстояние к разгорающемуся костру. В огне, плеская в стороны искры, трещали поленья, но вокруг царила полная тишина. Не нарушали ее даже беженцы. Их было много - семей двадцать - но никто не теснился, никто никому не мешал. Кто бродил по поляне, кто сидел в шатре - настолько огромном, что он укрыл бы не только жителей одной деревни, но большинство деревень Персемья.
Отряд старика двигался по Персемским землям почти полторы недели, сопровождая беглецов в безопасное место. Но у подножья гор общим собранием было решено сделать привал: все устали. Да и дети не могли уже спать на ходу в повозках, а днем идти по глине и камням. Когда-то здесь под ногами пружинила трава, а в небе нежно щебетали птицы, но война… Война выжгла плодородные земли, леса и прибрежные посевы; а ровные заасфальтированные дороги, соединяющие деревни, превратила в бесконечные колдобины.
- Вы обещали… – первым подал голос самый молодой из тех, что сидел в первом ряду. В ответ - молчание. В кругу парней пробежал одобрительный шепот, но старик и тут не ответил. Он бросил взгляд на Персемские горы, к подножью которых отряд почти подошли, но мысли его витали далеко - где-то на той стороне, куда даже луна не глядела своим серебряным глазом.
К старику подошел мужчина с короткой стрижкой, одетый в длинную рубаху, перетянутую бечевкой и джинсы. Доложив, что все дети в шатре, он немного постоял, с грустью глядя на вершины гор и ретировался.
Старик повернулся к парням, которые превратились в слух.
- Я не знаю с чего начать, - тихо произнес он. За треском сухих веток в костре голос был едва различим.
Молодые люди ждали – старик всегда так говорил, хотя прекрасно знал, с чего начнет. Так было и в тот раз.
- Нет, знаю.
Он посмотрел на костер, и в глазах заплясал огонь: жаркий, согревающий. Не отрывая взгляда от огня, старик застенчиво улыбнулся и произнес, громко и отчетливо:
- А началось все, как обычно - давным-давно…




Часть Первая

Дом на холме

Глава 1
Новые хозяева


Субботний летний день только входил в силу, и с шоссе на грунтовую дорогу, соединяющую пригород с городом, вышел Сергей. Крепкий высокий мужчина в полном рассвете сил. На круглое загорелое лицо волнами спадали темные волосы. На мир с этого лица взирали большие янтарно-карие глаза. День выдался жаркий, отчего из одежды на мужчине были только шорты. Из сумочки, прицепленной к ним, донеслась знакомая мелодия.
- Да! – раздраженно выдохнул он, поднеся мобильный к уху. Но никто не ответил. На другом конце доносились испуганные голоса, среди которых мужчина узнал голос сына. – Что случилось? Алло! Антон!
Он рванул вперед и, нырнув в знакомый проулок, побежал к дому. Уже отсюда была видна небольшая, но увеличивающаяся группа зевак, а из окна, которое не сразу нашел глазами мужчина, валил черный непроглядный дым.
- Пап! – Антон окликнул его из толпы.
Отец подошел к нему, едва держась на ватных ногах. И чем ближе он подходил, тем больше страх пожирал его: Антон стоял, как громом пораженный… и был один. Младшего сына не было. Путь до Антона занял всего пару секунд, но эти мгновения слишком сильно растянулись - в голове Сергея успела возникнуть страшная мысль.
«Дима, - он почти произнес это вслух, но губы не послушались. - Его б-больше нет».
И тут же перед глазами возникла ужасная, но необычайно яркая картина: на полу в шаге от двери лежит обезображенное тело его шестнадцатилетнего сына… его застывшие обожженные руки сжимают собственное горло… глаза и рот широко открыты… на синем лице ужас и боль…а в стеклянных глазах последняя мольба…
Холод прошел по спине Сергея, но он смог отогнать видение. Добравшись, наконец, до Антона, отец схватил его за плечи.
– КАК ТЫ??? – заорал он. - ГДЕ БРАТ???
Люди вокруг отшатнулись, но Сергей плевать на них хотел. Он видел только лицо семнадцатилетнего сына, глаза которого блуждали - не могли сфокусироваться на отце. Сергей что было силы тряхнул Антона. В тот момент было не до нежностей – сын явно не в себе.
Взгляд Антона прояснился. Парень, глубоко задышав, начал приходить в себя.. Отец же, с трудом успокоившись спросил:
- Где Дима? Ты как?
- Там, - едва слышно ответил Антон, указав на дверь их парадной. Мотнул головой, словно отгоняя наваждения, и окончательно пришел в себя. – Нормально. Мы оба нормально.
Отец хотел еще спросить: «Что тут произошло?», но махнул рукой. В этот момент к ним, петляя между соседями шел Дима. Живой и здоровый. Сердце отца чуть не выпрыгнуло из груди.
- Папа! – радостно выдохнул младший, оказавшись вместе с братом в крепких объятиях Сергея.
- Боже!
Перед отцом стояли два парня, совершенно не похожих на его детей: старший - высокий светловолосый юноша с черными глазами на скуластом лице - за секунду превратился в сушеную мумию с заляпанными сажей патлами. А Дима – на его круглом лице всегда играла лучезарная улыбка, карие глаза, буквально светились, а длинные волосы торчали во все стороны – вторил брату своей внешностью.
- Как это случилось? – выпалил Сергей.Сыновья не сразу ответили, поэтому раздраженный отец, не выдержав, заорал: – Что тут, мать вашу, вообще случилось???
Он схватил их за грудки и с силой встряхнул.
Братья молча покачали головами.Они не лукавили - они действительно не представляли, что случилось. Когда шли со школы, то намеревались позвонить отцу и пойти вместе за покупками, но, подойдя к дому, увидели пожарных. Среди них был и хороший знакомый отца. Спасибо ему, кстати, что немногие уцелевшие вещи не растащили.
- Серега! – позвал кто-то.
Отец обернулся – к ним быстрым шагом шел тот самый пожарный. Сергей, мотнув головой, отозвал приятеля в сторону.
Разговор шел долгий, но братья не прислушивались. Их головы опустели, а взгляд устремились на окно третьего этажа. Дым тянулся наверх уже едва заметной струйкой, но окно все равно было темным… черным … пустым. Пустота – то, что осталось от их квартиры – поселилась и в мыслях братьев. Последние девятнадцать лет их семья жила здесь. В этой квартире. Их мама (ее звали Лили – прекрасное имя) умерла, они жили вдвоем с отцом, но у них был дом. Без материнского уюта… но все-таки с потолком и стенами…
Они увидели, как отец направился в парадную, но пожарный остановил его, указав на кучу мусора, что лежала возле пожарной машины. Братья уже знали, что этой самой кучей были уцелевшие вещи: что-то из одежды и немного денег. Техника не уцелела. Отец все-таки поднялся в квартиру, но очень скоро вернулся. С пустыми руками и опустошенным выражением лица.
Он подошел к сыновьям минут через двадцать. А за его спиной стоял Джон Дарен, родной брат Лили.
- Поехали, - в один голос сказали мужчины.
Из толпы вышел участковый и достал из сумки планшет.
- Секунду, - остановил он Саевых.
Записал их имена и фамилии (Сергей, Антон, Дмитрий Саевы), спросил, давно ли все покинули квартиру – братья сказали, что утром, а отец еще раньше, на рассвете - и отпустил.
- Куда поехали? – вымученно поинтересовался Дима, когда они вышли к шоссе.
- Ко мне, - голос у Джона был низкий, как урчание льва. Да и сам он был похож на льва: движения ленивые вальяжные, если не сказать заторможенные.
На вид дядя был неопределенного возраста, с размахом от тридцати пяти до пятидесяти пяти лет, крепкого телосложения, высокого роста. Его иссиня-черные всегда блестящие волосы, с едва проглядывающей сединой (которой он ужасно гордился), были стянуты сзади резинкой. А бледное, худощавое лицо с красными щеками, орлиным носом и черными, как смоль глазами, как всегда ничего не выражало. На племянников же был устремлен абсолютно непроницаемый взгляд.
Говорил он без акцента – русский язык был для него, как и для сестры, вторым родным. Откуда они родом, брат и сестра никогда не распространялись, а от расспросов Саевых умело уходили.
- К тебе?
Антон остановился. Его брови, как и брови Димы, поползли наверх.
Джон часто, после смерти сестры, навещал их, брал с собой на прогулки, за город, да куда угодно… но только не к себе домой. Попытки братьев узнать причины этого оказались тщетными, а повзрослев, Саевы пришли к единственному логическому решению – «мой дом – моя крепость». Вот чем руководствовался Джон, и хватит об этом.
- На вторую квартиру, - невозмутимо ответил он.
Вот теперь все встало на свои места: «вторая квартира» представляла собой смежную с его квартирой кладовку. Чулан, который в розовых мечтах Джона собирался стать «студией».
- Там и обсудим кое-что, - буркнул себе под нос дядя, и на лице возникла и тут же исчезла горькая неловкая усмешка.
Через несколько часов Саевы глотали горячий чай, морщась, но заметно успокоившись. «Студия» Джона за те пять с лишним лет, что он ею владел, так и осталась мечтой. Временное пристанище Саевых являло собой небольшую, если не сказать миниатюрную комнатку. Два обшарпанных кресла, стол с неустойчивыми ножками, да видавший виды диван, на который не то, что садиться - стоять рядом боязно - вот, собственно, и все. Да даже это поместилось здесь не иначе, как с Божьей помощью. Выхода, однако, у них не было – Джон предусмотрительно закрыл дверь в свою квартиру – так, что сели уж где было.
- Поджог? – Дима первым озвучил мысли семейства. Он бросил короткий взгляд на отца, но тот, вопреки обыкновению, не покачал головой.
- Очень может быть… - медленно проговорил он, глядя в темноту. Он явно собирался продолжить мысль, но внезапно за его спиной что-то щелкнуло, и ноги тут же обдало холодом. Братья чуть не захлебнулись горячим чаем.
Из коридора раздался голос Джона:
- Вы бы хоть свет включили, ей Богу!
По его интонациям никогда не поймешь - обеспокоен он чем-то или наоборот - принес радостные вести.
"И впрямь, - подумал Антон и позволил себе ухмыльнуться. - Уже, наверно, час, как за окном стемнело, но никто не заметил, что в комнате - хоть глаз выколи".
"Лампочка Ильича" загорелась ядовито-желтым светом, но стало как ни странно уютнее. Жмурясь, Дима уставился на "гостя". Вопреки надеждам младшего Саева, лицо дяди, так же, как и его интонации, не выражало абсолютно ничего.
Джон примостился между Сергеем и Димой и, хлопнув ладонями по коленям, с присвистом выдохнул. Сумку, с которой он пришел, мужчина отложил в сторону.
- Так, во-первых, - после недолгой паузы произнес Джон, - это не поджог. Твой друг, как его... Саня сказал, что все дело в проводке. Вполне может быть.
Сергей кивнул, и на его лице появилось недоуменное выражение. Правда тут же исчезло
Джон пожал плечами. Немного помолчав, продолжил:
- Во-вторых, я думаю, что выражу общее мнение - вам нужна крыша над головой.
Саевы вымученно улыбнулись.
- Я вот тут, кстати, десерт принес.
С этими словами Джон достал непойми откуда контейнер с хрустящим шоколадным печеньем – излюбленное лакомство Саевых, Джон его готовит сам – и положил на стол.
- Налетай, - застенчиво сказал он.
- Что с квартирой? – осмелился спросить Антон. В этот момент он наливал всем по третьей кружке чая, и еле смог удержать чайник в трясущихся руках. Тревога, было отступившая под действием напитка, вновь нахлынула. Даже с большей силой. Как новая волна... – От нее хоть что-нибудь… осталось?
- Нет.
Джон, прислонив губы к кромке чашки, обвел глазами Саевых.
- Так, немного одежды, - он кивну на сумку, лежащую о дивана.
И в его взгляде, хотя братья в это и не верили, отразилась целая гамма чувств, возможно переполняемых дядю. Тоска, усталость, злость, и еще какая-то обреченность, даже безысходность.
Снова молчание, нарушить которое было нечем.
«Нет, - голос Джона ухал, как сова в голове Димы. - Антоха спросил «что-нибудь осталось от квартиры», а Джон ответил «нет». Ничего. И что им делать? Что вообще можно сделать в такой ситуации? Они, привыкшие к комфорту, созданному их отцом, теперь были почти на улице». Дима глянул на отца – тот с отсутствующим видом сидел на диване. Что могло прийти ему в голову?
- Раз так, что будем делать? – Антон обращался именно к папе. Сейчас братья думали об одном: всесильный отец, потерявший жену, поднявший двух сыновей мог сломаться в один миг. И дети это все-таки понимали
- В любом случае нам нужно время, - голос отца был каменным, однако перелома слышно не было. - С кандачка это не решается. Куча справок: в пожарной, в социальной… мрак, - он нервно ухмыльнулся. - Где потом жить будем – не знаю, а пока… Джон, ничего, если… - он обвел комнату глазами.
Джон наклонился вперед, сложив ладони в замок. Сказал:
- Серега... Ты сам понимаешь, что на меня вы можете всегда рассчитывать, но вчетвером мы там, - он мотнул головой на дверь своей однокомнатной квартиры; той, в которой жил сам – не поместимся.
Отмахнувшись от всех возражений Саевых, что они мол «могут и во второй комнате поютиться», Дарен продолжил:
- Я знаю, где вы можете спокойно пожить неограниченное время. И места там куда больше.
Лицо Димы посветлело.
- Дед?
- Да.
«Дед» - это отец Лили. Правда, братья видели его только на фотографиях – человек он, мягко говоря, своеобразный – ни кого не пускал к себе (особняк где-то за границей), ни сам никуда не выезжал. Насколько Антон с Димой знали (из рассказов Джона – мама на эту тему не очень распространялась), большую часть жизни старик провел в фамильном имении, как в скиту (хоть и довольно комфортабельном), а детей, Джона и Лили, воспитывала мама. Которая, вроде, и сейчас жива-здорова. Надо отметить, однако, что и она не стремилась к общению. Странная семейка, всегда отмечали братья. Вспомнив это, Дима с Антоном почему-то засомневался в гостеприимности «дедушки». Учитывая еще и то, что к отцу, он относился, мягко говоря, не очень. Случай на свадьбе родителей – тому подтверждение… Ссора и громкий скандал, последовавший за ней…
- Я понимаю, - Джон зычным голосом вывел братьев из воспоминаний, - отношения у вас с ним не сложились.
- Вернее их нет, как таковых, - поправил дядю Дима.
- Ну да. Почти. Но, он сам, повторю, сам связался со мной и предложил вам помощь.
Реакцией был ступор.
- А с каких это пор? – в один голос поинтересовались отец с Димой.
- Вот уж не знаю. А только он ждет нас со дня на день.
Все посмотрели на Сергея – он еще никак не отреагировал на сей факт. Но глава семьи… решать ему, как-никак.
- Едем. Там посмотрим.
***
Прошло несколько дней, и вот уже все семейство было готово отбыть. Сергей только и делал, что подгонял сыновей, да раздавал указания.
- Пошевеливаемся, молодежь! Скоро Джон приедет, и мы дунем в дорогу.
Братья удивились, но на лицах возникли разные выражения: брови Димы радостно взметнулись ("А он едет с нами?"); брови же Антона сровнялись над переносицей ("А его разве пригласили?").
Сергей глубоко вдохнул, выдохнул. Затем ответил, не допускающим возражения тоном:
- Да.
В дверь позвонили. Антон, обходя небогатый скарб, сложенный в коридоре – все, необходимое, что купили Саевы после пожара-направился открывать её.
- Сто лет жить будет, - буркнул он с улыбкой, впуская в дом дядю.
В комнату вошел Дарен. В руках он держал свой любимый темный кожаный плащ и сложенную в «три погибели» походную сумку.
- Ну как, готовы? – улыбнувшись, спросил Джон.
Вместо ответа, Саевы взяли в руки чемоданы.
***
В конце долгой изнурительной поездки их ждал заслуженный подарок. Громадное, иссиня-черное здание. Его бесчисленные башни, казалось, протыкали облака. Литая обшивка, будто взятая с обложек мистических произведений, как вуаль скрывала фасад.. Это произведение искусства стояло на невысоком холме, окруженным лесом.
Навстречу Саевым вышел человек. Подтянутый мужичок, лет пятидесяти, не больше. Его зализанные назад черные с сединой волосы открывали обзору нехилую лысину на широком лбу. Глаза у мужчины были прозрачные, как осколки стекла, и такой же острый взгляд. Даже какой-то… дикий.
Двигался мужчина слаженно, четко – как бравый солдат на плацу.
- Здравствуйте, господа, - «проскрежетал» дворецкий. Его голос резал слух, а барабанные перепонки, казалось, в страхе сжимались, услышав это. Скрип, сродни проведенному по стеклу фломастеру. – Добро пожаловать в Сайфер-холл. Меня зовут Фред Бартон, я дворецкий.
Он элегантным жестом указал назад.
Все представились и поздоровались, кроме Джона, который стоял, молча всматриваясь в дворецкого.
- Ну, чтож, - после небольшой паузы мягко произнес Сергей, переминаясь с носка на пятку. - Может, зайдем?
- Дело говоришь, Серега! Нечего на пороге стоять! Успеем еще налюбоваться! - прогомонил Джон, указывая Фреду, мол «провожай».
Впечатление от внешнего облика дома не шло ни в какие сравнения с теми чувствами, которые испытали гости, едва огромные дубовые двери открылись перед ними. Глаза Саевых сверкали, также, как у ЭбенезераСкурджа, открывшего для себя чувство радости в Сочельник.
Холл был просто огромен, стены завешаны такими непривычными для городского жителя тканями, великолепные картины органично вплетены в общий интерьер, свет от свечей в канделябрах играл прелестную симфонию прошлого на лицах гостей. Дубовая парадная лестница начиналась в центре и далее, на уровне второго этажа, расходилась по перпендикулярной линии. Её перила украшала резьба и замысловатые скульптуры, усаженные на крайних балясинах. «Красная ковровая дорожка» на полу придавала торжественности всему происходящему, а сам же пол был украшен мозаикой, в точности повторяющей рисунок лепки на куполообразном потолке.
- А где же наш дражайший дедушка? – оглядывая потолок и особо ни к кому не обращаясь, поинтересовался Джон.
В этот момент дворецкий закрывал двери. Но услышав вопрос Джона, застыл, словно окоченел. Джон оторвал взгляд от потолка и повернулся к дворецкому.
- Фред?!
Мужчина также молча и неподвижно разглядывал дверь, словно ничего кромеего и не волновало.
Джон взволнованно повторил имя дворецкого, сделав к нему пару шагов. Братья, переглядываясь друг с другом, двинулись за ним. А Сергей, который находился ближе всех к застывшему дворецкому, просто хлопнул того по плечу.
- Дружище, - его зычный голос разнесся по холлу, и, Слава Богу, вывел из ступора старину дворецкого, - что с тобой? Не заболел?
Бартон медленно повернул голову и едва слышным голосом произнес:
- Простите.
Далее без объяснений направился к лестнице. Проходя мимо Джона, он совершенно безэмоциональным отсутствующим тоном сказал:
- Он не выходил из своей комнаты весь день.
Все не сразу поняли, о чем он, но, вдруг, Джон, побледнев, оттолкнул Бартона и поспешил на второй этаж. Ополоумевшие Саевы ринулись следом, петляя и толкаясь на лестнице. Дарэн скрылась за поворотом, послышался звук хлопнувшей двери, и наступила тишина. Нарушали ее лишь их молодые сердца, стучавшие достаточно громко, чтобы их можно было отчетливо слышать в узком коридоре. Взволновано дыша, Саевы заглянули в коридор. Джон стоял у одной из дверей, белый как полотно, и смотрел в проем.
- Он мертв, - неотчетливо прошептал он, подойдя к Саевым и встав у них за спиной.
Братья первыми зашли в комнату. Их взглядам предстала ужасающая картина. Прямо перед дверью, в кресле сидел их дед. Хоть они и видели его на фотографиях, но решительно не узнавали это иссохшее пергаментно-серое, а то и желтое лицо с впалыми до костей щеками, тонким перекошенными губами и распахнутыми в страхе пустыми серыми глазами. Страх, казалось, витал в комнате, просачиваясь в кожу и разносимый кровью по всему телу, он сжирал сердца напуганных гостей. Первым нарушил гробовое молчание Джонатан. Голос его дрожал, а в глазах застыли слезы:
- У него было слабое сердце.
 
gornostaykaДата: Воскресенье, 05.06.2011, 19:42 | Сообщение # 2
Верховный маг форума.
Группа: Администратор
Сообщений: 6268
Награды: 29
Репутация: 47
Статус: Offline
Поразительное начало! Мне понравилось! 62715

 
trikato_45Дата: Воскресенье, 05.06.2011, 20:52 | Сообщение # 3
Любознательный
Группа: Критик
Сообщений: 21
Награды: 3
Репутация: 5
Статус: Offline
Quote (Tabic)
Он бросил взгляд на Персемские горы, к подножью которых отряд почти подошли, но мысли его витали далеко - где-то на той стороне, куда даже луна не глядела своим серебряным глазом.

Отряд в единственном числе, поэтому: подошёл.
Quote (Tabic)
В огне, плеская в стороны искры, трещали поленья, но вокруг царила полная тишина.

Не могла царить полная тишина, если поленья трещали. Тогда уже лучше использовать более мягкую форму: потрескивали.
Quote (Tabic)
На мир с этого лица взирали большие янтарно-карие глаза.

Было ещё какое-то другое? Просто: с лица.
Quote (Tabic)
День выдался жаркий, отчего из одежды на мужчине были только шорты.

Лучше не использовать это слово. Можно заменить на поэтому.
Quote (Tabic)
И чем ближе он подходил, тем больше страх пожирал его: Антон стоял, как громом пораженный… и был один.

Можно убрать это местоимение, так как дальше указао: его.
Quote (Tabic)
И тут же перед глазами возникла ужасная, но необычайно яркая картина: на полу в шаге от двери лежит обезображенное тело его шестнадцатилетнего сына… его застывшие обожженные руки сжимают собственное горло… глаза и рот широко открыты… на синем лице ужас и боль…а в стеклянных глазах последняя мольба…

Лежит нужно переделать в лежало. Так как это прошедшее время.
Его можно убрать совсем, оно здесь ни к чему.
Quote (Tabic)
– КАК ТЫ??? – заорал он. - ГДЕ БРАТ???

Если он заорал, то не нужно выделять так слова и ставить по три знака. Вы же дали пояснение и так. А чтобы усилить акцент используйте вот это: ?!
Quote (Tabic)
Он видел только лицо семнадцатилетнего сына, глаза которого блуждали - не могли сфокусироваться на отце.

Блуждали не глаза, а взгляд. Не расчленяйте человека.
Quote (Tabic)
В этот момент к ним, петляя между соседями шел Дима.

Обороты выделяются запятыми с двух сторон. У вас только с одной выделено.
Quote (Tabic)
Они увидели, как отец направился в парадную, но пожарный остановил его, указав на кучу мусора, что лежала возле пожарной машины.

Которая.
Quote (Tabic)
Его иссиня-черные всегда блестящие волосы, с едва проглядывающей сединой (которой он ужасно гордился), были стянуты сзади резинкой.

Не нужно скобок. Такие появнения даются прямо по тексту просто выделяясб запятыми.
Quote (Tabic)
Вот чем руководствовался Джон, и хватит об этом.

После "Джона" поставьте тире, чтобы усилить этот момент.
Quote (Tabic)
Джон его готовит сам – и положил на стол.

Готовил! Не теряйтесь во времени.
Quote (Tabic)
- Так, немного одежды, - он кивну на сумку, лежащую о дивана.

Кивнул.
Quote (Tabic)
И в его взгляде, хотя братья в это и не верили, отразилась целая гамма чувств, возможно переполняемых дядю.

Запутаное предложение, понятное только автору. Ка может отражаться гамма чувств, если это показалось? А если не показалось, то не нужно это слово писать. И меня смутило слово "возможно". Тут, в общем, полная неразбериха у вас. Переделайте предложение.
Quote (Tabic)
- В любом случае нам нужно время, - голос отца был каменным, однако перелома слышно не было.

Если он был каменным, то перелома и так быть не могло. Тут смысловой повтор.
Quote (Tabic)
Странная семейка, всегда отмечали братья.

Нужно поставить тире после слова "семейка".
Quote (Tabic)
Мужчина также молча и неподвижно разглядывал дверь, словно ничего кромеего и не волновало.

Опечатка.
Неплохо написано. Вы создали некую интригу и обозначили резкий переход вобытий в будущем. Но пока семейство Саевых ничем не выделяется. То есть, они действуют как одно целое. Я совершенно не отличаю их. Может так и задумано, но мне не очень понравилось такое действо. Я не выделил для себя ГГ, его пока просто не видно. Если это будет кто-то из уже действующих персонажей, то вам необходимо дать ему жизнь, а не просто обозначить.
Больше претензий нет, текст гладкий и интересный.
С уважением.
 
TabicДата: Среда, 22.06.2011, 15:45 | Сообщение # 4
Любознательный
Группа: Пользователи
Сообщений: 4
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
gornostayka, trikato_45,

Спасибо ОГРОМНОЕ!!!
Буду исправлять и учиться))

Добавлено (22.06.2011, 15:45)
---------------------------------------------
***
Минула неделя. Страсти стихли, напряжение отошло, а горестные мысли улетучились. Гости начали потихоньку обживаться в новом доме. Сайфер-холл достался им по наследству. Еще один сюрприз от деда. Приятный, да, но…
Вопросом похорон очень оперативно занялся Джон и уже на следующий день прах бывшего хозяина поместья был развеян по ветру.
И вот, новый день обещал быть самым лучшим за прошедшую неделю. На улице приветливо светило солнце, погожий денек просто не позволял захаживать неприятным мыслям в головы новоселов.
- А это кто? – спросил Антон, во время прогулки по дому.
Саевы, Джон и Фред остановились около огромной картины, занимающей по высоте всю стену второго этажа. Дарен подошел почти вплотную и ответил:
- Это и есть основатель вашего рода – Клаус Сайфер.
Антону показалось странным то, как Джон смотрел на этого Сайфера. Да, да, именно на Сайфера, а не на картину. Складывалось впечатление, что Дарен лично знал человека, запечатленного на ней. Но уже через секунду во взгляде Джона не было ничего необычного.
Человек, глядящий с портрета, имел внешность весьма неприятную. Его седые (даже скорее серые) волосы были стянуты на затылке в длинный несколько раз перекрученный хвост; а суровое бледное лицо было испещрено морщинами, до жути напоминающими шрамы. Но главная неприятная часть его внешности – глаза. Светлые, даже пустые, они как омут затягивали в себя заблудившихся путников. Эти глаза смеялись над Антоном, сначала тихо, едва слышно, потом в полный голос…
Антон открыл глаза, но ничего не увидел. Вокруг царила тьма и тишина. Тоже было и внутри. «Где я?» – единственная мысль возникла в голове. Глаза понемногу привыкали к темноте и очень скоро он начал узнавать знакомые очертания. Высокий, до потолка, книжный шкаф; колченогое кресло, да небольшой сервировочный столик – их с братом комната, куда их поселили в Сайфер-холле.
Слева послышался громкий всхрап, затем судорожный выдох и Дима на соседней кровати проснулся.
- Очнулся? – он встал и раззанавесил окно – в комнату проникло немного лунного света.
- А ч–что случилось? – спросил Антон, приподнявшись на локтях.
«Плохо дело, - подумал младший Саев. – У него еще и память отшибло»
- Ты грохнулся в обморок, - просто ответил он.
- Чё?
- В обморок.
И Дима закатил глаза и наклонил назад голову.
- Да понял я, пантомима, - буркнул Антон.
Память потихоньку возвращалась, и он вспомнил человека на картине, затем головокружение, тупую боль в висках и металлический привкус во рту. Но было что-то еще…
- Ты как? – взволнованно спросил Дима.
Ему не понравилось выражение лица брата: приоткрытый рот и глядящие в никуда глаза.
- Нормально, нормально.
Он напряженно думал обо всем случившимся и к огромному стыду отметил, что больше его мысли занимает вечерняя потеря сознания, нежели смерть деда и сгоревшая квартира. Как неприятно все это! Брат же его, наоборот, никак не мог избавиться от тяжких мыслей о бедах последнего времени. Каждую секунду он ждал чего-то нового, ждал, что за очередным углом их ждет беда похуже предыдущей. Дед умер… погиб, не иначе. Погиб незадолго до их приезда.
- Что-то я хотел сказать… - прошептал Дима, повернувшись к не до конца занавешенному окну. В комнату проникал яркий луч лунного света и падал прямо между кроватями братьев.
- Дай угадаю, - Антон уставился в потолок, - ты не веришь в совпадения.
- Да. Тем более в такие.
В этот момент Антону впервые пришла в голову мысль, которая обещала поселиться там надолго. Навязчивая, гадкая мысль… Не успев толком все обдумать, Антон вырубился. С пренеприятным настроением.
Он тонет… Падает на дно… Нет, его тянет в какое-то болото… Он зовет на помощь, но рот открывается в беззвучном крике… Он чувствует, что ослабевает, теряет контроль над телом,а движения не дают результатов.
И тут он видит людей… Странные люди…одни одеты в камзолы, другие – в сарафаны... Люди подходят к нему…Он перестает звать на помощь
И он видит их… Кто-то очень знакомый впереди всех… Кто?... Мама… это мама… а за ней… Джон…На маме какое-то белое одеяние…саван? На Джоне…его любимый кожаный плащ… но с капюшоном, едва скрывающим его лицо. Люди подходят все ближе… СТОЙТЕ! Нет звука… Мама пропадает… Он видит, как ее макушка… как ее макушка скрывается в вонючей жиже… Люди подходят все ближе… Люди исчезают… так же, как и мама… а снизу к поверхности бегут пузыри… Прямо перед ним из болота торчит голова Джона… Глаза бешено вращаются… Джон хочет что-то сказать, но в рот уже заливается жижа… вонючая жижа…

Антон проснулся. В таких случаях говорят: «в холодном поту». Отдышавшись, очумевший парень повернулся на другой бок и охнул от удивления: Дима полусидел на своей кровати, положив руки на колени и глядя невидящим взглядом. Не смотря на темноту в комнате (не считая пучка лунного света) Антон прекрасно разглядел блестящие капельки пота на его лице.
- Че с тобой? – сухим хриплым голосом спросил Антон.
Дима встрепенулся, он не ожидал, что в комнате еще кто-то есть… «Как кто-то? В комнате мой брат. Надо проснуться» Все еще находясь под впечатлением от своего сна, Дима рассказал брату, в чем дело. Но дойдя до середины пересказа, он понял – что-то не то. Брови Антона ползли вверх с каждым слово.
- Че с тобой? – настала очередь Димы спросить это.
- Мне снилось тоже самое. То есть абсолютно тоже самое. Слово в слово, то, что ты сказал.
Дима верил в их ментальную связь – не раз братья думали об одном и том же, одними словами говорили что-то, а порой и друг за друга говорили. Но чтоб в одну ночь приснился идентичный сон..!
- Дурдом, - только и сказал Дима, вытирая пот со лба, укладываясь на бок
Антон кивнул, накрывшись с головой пустым пододеяльником. В наступившей темноте, та самая навязчивая неприятная мысль снова проникла в его сознание, а в ушах зазвенело имя: «Джон»…
С тем он и уснул. Следующего сна Антон потом не вспомнил.
***
Утро встретило новоселов тяжелыми свинцовыми тучами, гневно нависшими над домом. Мрачный пейзаж за окном создавал особое настроение.
- Ну что? – начал Джонатан, усевшись у камина и закурив трубку. Он всегда брался за трубку, когда о чем-нибудь думал. И это ему шло, надо сказать, - Думается мне, вам интересно знать историю этого строения.
- Еще б, - поддакнули Саевы, рассаживаясь в уютные кресла, полумесяцем от рассказчика.
- Тогда я начну! Авось и распогодится, пока я рассказываю.
Он прикрыл глаза, выдержал театральную паузу (не понятно, специально или нет, но выглядело это впечатляюще), и погрузил всех в тонкий шуршащий переплет такой неоднозначной шутки, как история:
- Вот уже более четырехсот лет незыблемо стоит Сайфер-холл на безымянном холме близ деревни Стоун-идвич. Всё это время стены замка помнят каждый момент истории, каждый вздох, изменивший чью-то жизнь. Они бесконечно фотографируют наши эмоции, наши характеры, наши поступки, нашу жизнь, и - чего греха таить? - наше медленное старение…
- Короче, Склифосовский! – в едином порыве выдали Саевы.
- Ой-ёй-ёй! Привереды нашлись. Вобщем, дом сей имеет историю весьма странную и запутанную. Знаю я не так много, но то, что знаю – поведаю. Судьба его тесно связана с судьбой доктора и путешественника Клауса Сайфера, на портрет которого, Антон, у тебя вчера была такая бурная реакция.
- Спасибо большое, блин! – оскалился Антон, - Мог бы не напоминать!
Джон обезоруживающе улыбнулся.
- Да ладно тебе, племяш, не парься! Я вообще, когда в детстве сюда приехал, от этого портрета несколько месяцев шарахался. Так, где я остановился?
- Судьба дома и его хозяина, – напомнил Димон.
- Угу. Как это часто бывает, лишь одна сила могла послужить началу многовековой истории, такой же загадочной, как история похождений вашей бабушки, моей дражайшей матушки. Она делает мужчин слабыми, а женщин сильными, она становится каплей чернил на пере гения, создающего шедевр, она подобно одному рисовому зерну, которой может либо уравновесить чаши весов, либо безвозвратно склонить одну из них…
- И имя этой силы…, - подытожил Сергей, прекрасно зная ответ своего друга.
- Любовь, конечно, - проговорил Джонатан, обернувшись и взглянув на секунду на огонь в камине. - Любовь опасная и страстная, и при этом тихая. Только такая любовь могла толкнуть человека на всё. Клауса она подтолкнула к событию, изменившему всю его жизнь. Но началась эта история не здесь, а далеко отсюда, на старой ферме, тогда принадлежавшей старику Арку Симеону. Прежде чем продолжить, думаю, нужно рассказать о нем.
Бывший торговец, он незадолго до этой истории свернул свою деятельность. Его заставили сделать это темные делишки, в которые он вляпался, будучи человеком недалеким. Другое, крайне неприятное качество его характера - безразмерная алчность - не позволило заниматься честными делами, и он, в очередной раз, проведя несколько махинаций, завладел землей. Как я уже сказал, человек он был не шибко умный, так что на новом поприще фермера долго не удержался. Быстро ветшающее хозяйство, в конечном счете, привело его на грань нового банкротства. И тут на сцену выходит девушка Арианна, дочь Арка, по законам жанра очень красивая. Лично для самого Симеона красота его дочурки не была ничем экстраординарным, а всего лишь еще одним способом подзаработать.
Настал момент, когда долговая петля уже смастерила узелок, затягиваясь на его шее. И в это время Симеон видит буквально в двух шагах от фермы лучик света в лице молодого человека, прилично одетого, явно обеспеченного, и также явно что-то замышляющего. Этот юноша делал вид, что что-то рассматривает на земле, а самому Арку (и всем до единого жителям округи) было доподлинно известно следующее: на земле - ровно как и под ней – ничегошеньки нет! В тех краях было принято, приехав, оставить под землей какую-нибудь ценную безделушку, дабы обогатить будущее на этой земле, а уехав – оставить что-нибудь не менее ценное за пределами владения, дабы не расстраивать землю. Старик, зная об этой милой традиции, изгваздалтерриторию буквально вдоль и поперек. А также своим боровьимпузом вспахал землю за пределами владения. Клад, найденный им, являл собой золотую (а скорее позолоченную) монисту и черный бархатный таперт (что-то вроде туники), явно не налезающий на живот Симеона. Все это было загнано скупщику, проходившему мимо их фермы на следующий же день. Заметив, что те два предмета, которые ему продают, усыпаны хлопьями земли, скупщик, быстро проанализировав ситуацию, решил по-быстрому сторговаться и еще быстрее смыться. Конечно же, ситуацию он проанализировал неверно, но решение уйти подольше от старика Симеона было абсолютно обоснованным. С ним вообще мало кто мог общаться более одного часа: на протяжении второго он внушал отвращение, на третьем часу крайнюю неприязнь и грешные мысли о членовредительстве.
Так что, возвращаясь к нашим (я извиняюсь) баранам, молодой человек, который так старательно наклонял голову и исподлобья следил за домом, не мог ничего найти на вытормошенной земле. Резкое желание дочери Симеона пройтись по свежему воздуху привело Арка к пятиминутному раздумью (рекорд!), в завершении которого его «осенило»! Его дочь и этот юноша тайно встречаются! «А хотя… почему бы и нет? Быть может, этот молодой аристократ (так он уже окрестил нового «знакомого») будет способен нам помочь. Что ж, пусть будет так», - рассуждал жирный старик, жадными поросячьими глазками наблюдающий за тем, как его дочь, нервно оглядываясь по сторонам, уходит куда-то с молодым человеком.
Дальнейшее развитие событий было столь стремительным, что установить какие-либо связи не представляется возможным. Единственное, что нам доподлинно известно, это то, что старик Арк прижал молодого аристократа (как вы поняли нашего Клауса Сайфера), заставил жениться на Арианне, и спустя короткий промежуток времени таинственным образом скончался. Тело его нашли за территорией фермы без единого повреждения, но уже бездыханное. Клаус же уехал из тех мест, взяв с собой безумно влюбленную в него Арианну. Спустя некоторое время они попали в эти края. Здесь Клаус построил дом, в котором мы имеем удовольствие находиться в рекордно короткие сроки и подарил его своей возлюбленной. Далее происходит странная вещь: непонятно по какой причине возлюбленные расходятся, причем Клаус остается в доме, а Арианна уезжает в неизвестном направлении. Ответа от Сайфера так никто и не добился. Он умер опять же при невыясненных обстоятельствах… Тело так и не нашли. Распогодилось!
- Че? – не понял Димон.
- Я имею в виду, на улице распогодилось - солнце выглядывает, - пояснил Джон с улыбкой.
- Отлично, - обрадовано произнес Серега, приподнимаясь с вроде бы мягкого кресла, но потягивая затекшую спину. - Двинули!

 
gornostaykaДата: Среда, 22.06.2011, 21:53 | Сообщение # 5
Верховный маг форума.
Группа: Администратор
Сообщений: 6268
Награды: 29
Репутация: 47
Статус: Offline
Tabic,

Как я заметила, подробный анализ вашего произведения сделали на соседнем форуме.
Я же скажу о самом пос леднем предложении:
Quote (Tabic)
- Отлично, - обрадовано произнес Серега, приподнимаясь с вроде бы мягкого кресла, но потягивая затекшую спину. - Двинули!


Предложение очень громоздкое, два смысла в одном предложении.

Постарайтесь перестроить предложение.
Как-то неуместно одновременно и потягивание, и радость.


 
TabicДата: Четверг, 11.08.2011, 11:53 | Сообщение # 6
Любознательный
Группа: Пользователи
Сообщений: 4
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
gornostayka, спасибо большое!!!)))
исправлю))
Quote (gornostayka)
Как я заметила, подробный анализ вашего произведения сделали на соседнем форуме.

мир тесен, ничего не скажешь)) я Вас там тоже заметил))

Добавлено (11.08.2011, 11:53)
---------------------------------------------
Появилось немного свободного времени:

Глава 2
Первые встречи


Полуденное чуть теплое солнце, прорвавшее наконец-таки оборону туч, заглянуло через открывающиеся дубовые двери Сайфер-холла и озарило лица его обитателей.
Дом стоял на невысоком холме, у подножья которого простиралось озеро. Но это была не просто канава, наполненная дождевой водой и ключом из недр земли. Это монументальное сооружение самой природы, настолько древнее и незыблемое, живое и умиротворяющее, и даже нетронутое рябью, несмотря на недавнюю грозу, в немножко было увидеть все то, что глазу обычного человека, к счастью или наоборот, но недоступно. Жизнь, в ее полном понимании.
Холм с озером были окружены лесом с трех сторон, а с юга расположилась небольшая деревенька. Домики, словно воткнутые в землю, смотрелись как игрушечные.
- Стоун-идвич, - оповестил дворецкий, пошедший с хозяевами, дабы показать и рассказать об окрестностях, - Ветшающая деревня, в основном заселена старожилами.
- А в лес пойдем?
Глядя по сторонам Дима загорелся идеей обследовать здесь каждый уголок.
- Нет, - тон дворецкого резко переменился. Даже скрежетание пропало. Но ненадолго: - Не стоит туда ходить. Особенно в Западный Лес, - больше он не проронил ни слова.
- Почему это? – прошептал Дима, переключив внимание на дядю.
- Пока не время, - предав своему взгляду максимальную загадочность, ответил Дарэн. Как всегда заговорщицким шепотом.- Вы сами все скоро узнаете.
Остаток дня прошел незаметно. За бытовой суетой проглядели заход солнца, и вот уже ночь хищно подкралась к стенам замка. Пожелав всем спокойной ночи, братья отправились на боковую; и, едва коснувшись подушки, Антон провалился в теплую уютную негу, предвкушая сладкий сон...
- Вставай! - заорал в ухо брата Дима.
Тот даже ухом не повел, спал принципиально недобудимым сном. Но разве Дима от кого-нибудь отставал так просто?! Да не в жизнь!
- Вставай!
- Ты что, охренел?! –свистящим шепотом воскликнул Антон, - Который час? - он, протирая глаза, вслепую обшарил ладонью полку, взял часы и взглянул на стрелки. - Мать моя, четыре утра! Чё тебе надо? – вяло спросил он.
- Пошли, - только и сказал Дима. Он смотрел на брата с хорошо известным Антону огнем в глазах.
- Куда можно идти в четыре утра? - сонным голосом Антон попытался воззвать к благоразумию брата. Неудачно.
- В лес! - с наглой физиономией ответил тот.
- А-а, - максимально саркастично протянул пробуждающийся Антон, - Я мог бы догадаться.
Все равно от него не отстанут, так что придется вставать и идти вместе с братом, пока тот не вляпался в какую-нибудь дурацкую историю. Он может.
Накинув ветровку и джинсы, Антон подошел к окну, надеясь только на одно: что на улице будет дождь. Луна, осветившая окрестности, разрушила надежды: погода ясная, как никогда.
Приоткрыв дверь их комнаты, юные беглецы осмотрелись по сторонам коридора: Фреда не обнаружилось - очередная надежда Антона на спокойный сон сдулась как воздушный шар. Спустившись по лестнице в холл, они мелкими перебежками, как мультяшные герои направились к выходу. Открыв не без труда дубовые двери, братья замерли, вдыхая свежий ночной воздух.
Панорама впечатляла. Озеро внушало какой-то вселенский страх своей незыблемостью. Дима подумал даже, что если прыгнуть с разбега, то оно и не шелохнется, навсегда поглотив человека в своих недрах. Лес стоял неприступной единой стеной, а верхушки деревьев, как острые зубья протыкали матовое, без единого облачка небо. Что бы ни было там, за стеной, оно давно остановилось. Казалось, переступишь порог, и сам исчезнешь. А Солнце не будет вращать вокруг себя Землю, и шестеренки, столкнувшись друг с другом, прекратят свой тихий ход, тем самым остановив и стрелки часов, для которых они работали. Обобщая - время просто перестанет существовать. Такие упаднические мысли крутились в голове Антона, обалдевшего от вида.
Дима повернулся к старшему брату. Тот, взглянув младшему в глаза, первым направился к лесу. Ему уже и самому не терпелось прикоснуться к тайне. Они шли вперед, словно под гипнозом, и, едва преступив границу, оказались совершенно в ином мире. Здесь все было по-другому: воздух, вид, звуки. Что-то настоящее, первобытное проглядывалось среди ветвей старинных деревьев. «Не зря дворецкий предупреждал», - подумал Антон, не увидев ни одной тропинки. Дима тронул брата за плечо и указал на странный свет, мерцающий вдалеке. Как будто там, в глубине леса, кружились сотни мотыльков, улетая все дальше в чашу.
- Пойдем? – спросил Саев-младший, на первом слоге шепотом, на втором в полный голос. Их все равно здесь никто не услышит.
Идти туда было не разумно, но, тем не менее, что-то тянуло Антона к источнику этого света. Быть может, такая же сила действовала и на Диму, поэтому он растолкал десять минут назад спящего брата. Что-то явно здесь присутствовало.
Дима стоял, не шелохнувшись. Он думал в тот миг только о далеком огоньке, и мысли его вели ожесточенную войну. Одна часть младшего Саева, руководствуясь страхом и благоразумием, мечтала вернуться домой; другая же, подчиняясь желанию познать, жаждала того, что впереди.
Чаши весов вывел из равновесия кивок Антона. И они пошли.
Как это часто бывает во сне, объект, который ты пытаешься достигнуть, с каждым шагом безвозвратно удаляется. Также было и с неизвестным источником света. Через метров примерно сорок, братья окончательно разуверились в его существовании и тут же потеряли из виду. Свет просто бесследно исчез, после чего, как Антона, так и Диму «отпустило». Они сделали еще несколько шагов и резко остановились. Все вокруг было чужим, незнакомым: деревья все теснее жались друг к другу, не давая пройти, звуки и вовсепропали…Парни заблудились.
- Ну что, Сусанин, что теперь скажешь? - со злостью, как на себя, так и на брата выдавил Антон.
- Ну, типа «АУ!» - попытался сострить «Сусанин».
- Давай выбираться, умник! - процедил Антон.
Что они и сделали. С матом и подзатыльниками, с треском и хлюпами, ломая по пути все то, что мешало возвращению домой.
- Тсс!
Антон приложил палец к губам. Младший брат, кивнув, остановился.
- Да, я слышу.
За их спинами раздалось тихое гудение. Братья медленно обернулись, и, едва не вскрикнув, попятились назад. В нескольких метрах находилась высокая фигура, головы на две выше Антона. Некто «плыл» между тесно растущими деревьями, даже не задевая их. В руке он держал корявую узловатую палку, на конце которой болтался внушительных размеров фонарь. Странный человек был одет совершенно не как лесник или заблудившийся путник. На нем развевался длинный плащ с капюшоном, напоминающий в свете качающегося фонаря маскарадное домино: плащ был перетянут веревочкой на горле человека. Фонарь качнулся, и Саевы разглядели новую деталь одежды: на поясе незнакомца красовалась подвеска с кинжалами, серебрящимися в мерцающем свете. Страх полностью парализовал братьев: в жилах словно застыл свинец. Они смотрели на странника, как на призрака, а он как будто даже не замечал их, продолжая «плыть» мимо деревьев. «Только бы не повернулся, только бы не повернулся, - повторял про себя как молитву Антон, не отрываясь, глядя на человека в плаще.
– Уходи, - вкрадчиво произнес так тихо, как только мог и повторил: - Уходи!» Сказал так, словно хотел передать свою мысль на расстоянии. Так, словно желал загипнотизировать чужака. Так, словно мечтал подчинить его. Хотел-то Антон, конечно, многого, а получил совсем не то: странный человек резко повернулся к ним и что-то громко прошипел…
- Что? Опять? - Дима склонился над братом, раздавая тому оплеухи.
- Все, все, - запротестовал Антон, - Хватит. Что за херня? Что случилось?
- Ты опять гряпнулся! - без улыбки произнес Дима.
«И на том хотя бы спасибо!», -подумал Антон, мысленно похвалив серьезность брата.
- Только не так, как тогда. Сейчас ты забился, как эпилептик и что-то бубнил, я не понял!
Дима был бледный как поганка, его самого трясло, не то от страха не то от напряжения.
- Теперь я понял, что такое «жизнь прошла перед глазами», - выпалил Антон, сев на корточки и положив руки на колени, когда круги перед глазами стали менять не первый цвет. Они были все в том же лесу, частокол деревьев вокруг сжимал их в объятиях.
- Слушай, ты как? Идти вообще сможешь?
- Нормально, - любимое слово Антона прозвучало на этот раз не очень убедительно, поэтому он его повторил.
- Отлично, - немного успокоился Дима, поднимаясь с колен.- Смотри, - зачем-то крикнул он, указывая на белое световое пятно невдалеке. - Там свет! Пойдем?
- А у нас есть выбор? - глухо ответил вопросом на вопрос Антон.- Тем более он не похож на тот. Скорее на свет нашего фонаря. Пошли.
***
- А чего это вы такие вареные? - за завтраком спросил детей Саев-старший, - Болтали, что ли, всю ночь, или шлялись где?
У Антона душа ушла в пятки. Тон отца ясно говорил сам за себя: вычислил! Но как? Хотя чего тут думать, как? Их не было добрых часа два, а то и два с половиной. Элементарно зайти в комнату и удостовериться. И не задавать глупых вопросов. Но отец тем временем продолжал, как ни в чем не бывало:
- Значит так, мы тут с Джоном сегодня поедем домой ненадолго, надо разбираться насчет квартиры, – при этих словах лица всех присутствующих потемнели. - Вы останетесь с Фредом.
Последнее он произнес таким тоном, словно меньше всего хотел оставлять сыновей с каким бы то ни было Фредом. Джон, покосившись на друга, вздохнул и сказал, глядя в тарелку:
- Он надежный.Я его с детства знаю. Будьте спокойны - не пропадете.
Судя по кислой мине Джона, он это уже говорил. И успокаивал он вовсе не Диму с Антоном, а своего нервного друга.
- О, кстати, - куда более жизнерадостным тоном сказал Сергей, - А где ты был ночью?
Дима чуть бутербродом не подавался. Все-таки знает. Он поднял глаза и упер виноватый взгляд в отца, но тот даже не удостоил сына вниманием, а смотрел на... Джона.
- Да так, вечерний моцион, - уклончиво ответил Джон.
- Ясно.
Трудно было понять по выражению лица Сергея - поверил он другу или нет. Он продолжил:
- Да мне не спалось, хотел в картишки перекинуться, зашел к тебе, а тебя нет. Походил, посмотрел - нигде. Потом из окна увидел, что фонарь у двери горит, думал спуститься, да чего-то сморило, и лег спать. Сегодня утром, кстати, встал, а фонарь до сих пор горел.
Тот самый голос, что донимал брата, зазвучал в голове Димы: «Джон. Неужели?»
- Да это я просто курил на улице, забыл выключить, наверно, - подумав, ответил Джон. Больше они этой темы не касались.
Встав из-за стола, старшие пошли собираться, а Антон пытался по-тихому переговорить с братом, да то отец мимо пройдет, то Джон, то дворецкий дефилирует туда-сюда. Вобщем, до самого отъезда поговорить не удалось. И вот теперь, когда родные скрылись за поворотом, Антон услышал от брата то, что у самого целый день с языка рвалось.
- Ты думаешь это он?
- Очень может быть, - задумчиво произнес Антон, - Ведь его не было ночью дома! Пусть не думает, что в эту байду про моцион кто-нибудь поверил. Он явно куда-то зачем-то ходил. Другое дело: куда и зачем?
- То есть тот мужик из леса либо Джон и есть, либо каким-то образом с ним связан?
- Однозначно! – жарко закивал Антон.
Но, подумав, решил не распаляться и просто на всякий случай добавил:
- Ну, или просто возможно. Меня еще, знаешь, что смущает? – брат мотнул головой, - когда хата сгорела, Джон приехал тут же… Надо бы как-нибудь отца спросить– звонил он ему или нет.
- Да ну, зачем ему это? – осознав, как далеко они с братом могут зайти, сбавил обороты Дима. – Поджигать нашу квартиру?
- Не знаю. Но странно это все. И ведет он себя странно. Везде, так или иначе, появляется он.
- Ну да, - Дима оглянулся на лес, - Странностей хватает. Ночь провел неизвестно где…
- Также как и мы, - с улыбкой прервал брата Антон.
-…оставил фонарь включенным, и все это наравне с тем человеком из леса, - кивнув, продолжил Дима и после небольшой паузы спросил: - А что ты почувствовал, перед тем как... ну... упасть?
- Даже не знаю, братишка. Как будто память прокрутили с огромной скоростью. Я и не успел уловить конкретные детали, так мелкие образы из прошлого.
- М-да, - Дима вздохнул и кивнул Фреду, мол «проводили».
- Кстати, - заметил Антон, - Помнишь, Джон сказал, что стоял на улице и курил?
- Да, да, да, - закивал Дима, - Я это заметил. Он же не курит, где попало, ему обязательно нужно кресло. А если и курит на улице, значит...
- Значит, чем-то очень взволнован или о чем-то думает, - закончил за брата Антон, - Чем же? О чем? Вопросов дохера, ответов - ноль…
- Погоди, - сказал он, когда они поднялись наверх, Дима остановился около их комнаты. Антон помолчал немного, разобравшись с мыслями. - Ведь когда мы уходили, фонарь не горел, так?
Дима задумчиво мотнул головой, мол «вроде нет».
- А загорелся он сразу после того, как мы увидели того… хмм…«капюшона».
- Да.
- Если Джон - это «капюшон» - не слишком ли быстро он бегает? -произнес Антон, закрывая дверь их комнаты.
Дима снова вздохнул, ничего не сказав. У него не было ответа, да и вопрос Антона относился не то, чтобы к риторическим, но к тем, на который пока бессмысленно искать ответ. Информации – кот наплакал. Больше этой темы они не касались.
К вечеру погода совсем испортилась. Тучи налетели из ниоткуда, небо содрогалось в лихорадке под раскатами грома, а темноту ранили острые лезвия молний. Братья играли в карты и то и дело поглядывали в окно на деревья, которые гнуло под неустанным напором ветра. Теперь лес не казался тем оплотом покоя, что вчера. Черная единая колышущаяся масса, которая уже поглотила озеро, и вот-вот норовила прикоснуться к дому. Что творилось там внизу у склона холма, вообще было страшно представить.
Не без труда оторвав прикованный взгляд от бушующей грозы, Дима заметил одну маленькую странность, которой сразу поделился с братом.
- Слышь, а Фред-то где? – отложив карты, спросил он.
- И впрямь,
Дворецкий каждый вечер заглядывал в комнату братьев, проверить, все ли в порядке и не нужно ли чего, но в этот раз стрелки уже сровнялись на цифре двенадцать, а в дверь до сих пор никто не постучал.
Антон первым вышел из комнаты в темный п-образный коридор – свет горел только в главной его части – и прислушался.Ничего подозрительного, только шум стихии с улицы. Парень подумал о том, что как-то слишком громко бушует...
Антон побежал направо по коридору к главной лестнице и остановился, как вкопанный. Его опасения оправдались –входная дверь была распахнута. Дима подошел к брату, взглянул на того, кто стоял у двери, и все внутри него похолодело. На пороге, облокотившись на длинную узловатую палку, был незнакомец, одетый в длинный плащ-домино. Лицо его полностью скрывал капюшон, но братья почувствовали на себе колючий и холодный взгляд, как гроза, что вошла в дом вслед за незнакомцем. Дима огляделся в поисках помощи: дворецкий застыл в углу, словно изваяние, и смотрел на вошедшего, как «баран на новые ворота».
- Позволите зайти и согреться усталому путнику? - наконец заговорил пришелец. Голос его был мягкий, напевный, завораживающий.
- Здесь не гостиница, - грубо отчеканил Антон. Они вместе с братом спустились в холл и встали, одновременно скрестив руки на груди, у самой лестницы. Фред не двигался, продолжая смотреть на гостя.
- О, я не посмею стеснить вас, молодые люди, - продолжил настаивать человек в плаще, не двигаясь с места. Он сделал чуть заметный, но все-таки ощутимый упор на выражение «молодые люди», дав понять, кто здесь старше. - К тому же плата не огорчит вас.
- Плата вперед, - жестко потребовал Антон. - Мы не знаем, чего от вас ожидать, а вы находитесь у нас дома, - теперь уже Антон сделал упор на слово «у нас» достойно отпарировав собеседнику.
- Будьте спокойны, она не заставит себя долго ждать, - убедил их незнакомец, высокопарно и насмешливо поклонившись, словно приглашая на танец.
- Хорошо, - согласился Дима. - Пройдемте с нами.
Антон, повернувшись к брату, хмыкнул, услышав казенную фразу полиции.
Гость, наконец, снялся с места и пошел вслед за хозяевами, оставив палку у входа. Бартон проводил их настороженным взглядом, стоя все также не шелохнувшись. Зайдя в столовую, Дима обернулся к идущему за ним незнакомцу и спросил:
- Выпьете что-нибудь?
- Пожалуй, - кивнул гость и присел на предложенный стул.
Антон открыл шкаф, в котором хранилась выпивка, и стал искать что-нибудь подходящее. Напитки, кричащими этикетками глядящие на него из бара, имели названия ни черта не говорящие Антону. Повинуясь интуиции, парень провел ладонью по выпуклым сосудам и остановился на пузатой керамической бутылке. Этикетки на ней не было, но под горлышком заплетался вырезанный орнамент, а на корпусе, обведенная в том же орнаменте, была выбита голова лошади. Взяв ещетри стопки,Антон направился к столу.
- О, «Карон»? - заерзал гость, глядя, как парень наполняет стопки. - А у вас есть вкус, молодые люди.
Дима неохотно улыбнулся. Он не любил похвалу от незнакомых, но все-таки был рад, что брат выбрал правильный напиток. Как-никак этот человек мог жить неподалеку, а наладить отношения с соседями было явно не лишним. Тем более, прошлый хозяин, их покойный дедушка, вряд ли собирал в этом доме большие и веселые компании.
- Стало быть, вы заблудились? - кинул «пробу» Дима.
- Нет, что вы! Я... путешествую.
- Даже ночью? - спросил Антон, протягивая всем по полной стопке.
- Ни в коем случае, друг мой…
Он улыбнулся, и улыбка эта, единственное, что было заметно из-под капюшона, не понравилась Антону. Слишком открытая для человека, не удосужившегося показать лицо за столом. - Я просто немного не учел расстояния, да и погода, - он посмотрел за окно, - внесла свои коррективы. Мягко говоря, не в мою пользу.
Коньяк оказался и впрямь весьма не дурным. Вкус мягкий, насыщенный и, что главное, не вызывал мгновенного «отходняка», как «пятизвездочная» сивуха.
- Так, - потер руки пришелец и оглядел стол, - а покушать у вас не найдется?
«Вконец обнаглел», подумал Антон и, встав из-за стола, вслух сказал:
- Вы что-то говорили о плате?
Дима красноречиво взглянул на брата, мол «Полегче! Не надо грубить!»
- Никогда не выпроваживайте гостей раньше времени, - не поднимая головы на собеседника, холодно произнес незнакомец. От этого ледяного, но спокойного голоса, волосы зашевелились на головах братьев. - Они сами знают, когда им нужно уходить. Запомните мои слова, молодой человек. Когда-нибудь вам это пригодится.
И он поднял холодный взгляд на Антона, и если бы не огонь от свечей, отразившийся в глазах, парень превратился бы в ледяную статую
- Прошу прощения за грубость, - вежливо отступил Саев, поняв, что перегнул палку.
- Я не огорчен. Ничего страшного.
- У нас осталась свинина. Хотите? - предложил Антон.
- С удовольствием! Спасибо!
- Фред, - позвал парень, облегченно выдохнув и оторвав взгляд от глаз мужчины.Дворецкий зашел, не глядя на присутствующего человека.
- Да?
- Будьте добры, принесите нашему гостю свинину. Может вина? - оборачиваясь к незнакомцу, спросил Антон, когда Фред направился за едой.
- Не стоит.
- А цель ваших путешествий? - поинтересовался Дима.
- Исследования, если говорить просто. Вы знаете, что такое «червоточины»?
- Да, - синхронно ответили братья.
- Так вот, места их появлений – возможных появлений, разумеется, - добавил со снисходительной улыбкой разгорячившийся гость, - не случайны. В целом, - он, выдохнув, опустошил стопку, после чего продолжил куда более спокойным тоном: -у меня есть некая теория об их локализации, но это все слишком туманно.
Принесли свинину. Гость быстро съел ее, аппетитно причмокивая. Затем откинулся на спинку стула ипевуче произнес:
- Как я и обещал - вот моя плата.
С этими словами он достал из внутреннего кармана плаща сверток из сложенной в комок тряпки грязно-коричневого цвета, и положил его на стол. - Это очень ценная вещь. Не все, правда, смогут оценить ее по достоинству, но вы, когда будете готовы, поймете важность этого предмета.
Он поднялся и зашагал к выходу из столовой. Поравнявшись с братьями, произнес:
- Но подумайте, прежде чем открывать ее...
Антон и Дима переглянулись, и хотели было спросить незнакомца–почеиу? - но обернулись и онемели. Человека в капюшоне и след простыл. Он исчез, как будто и не стоял секунду назад рядом. Антон в три шага пересек столовую и, распахнув дверь, очутился в пустом холодном холле. Гостя не было и там, а входная дверь была настежь открыта. С трудом захлопнув ее, Антон позвал дворецкого. Затем еще раз. И еще.
- Фред! – уже со злостью крикнул он, и на него из темноты буквально «выпала» фигура Бартона. Дворецкий появился так резко, что Антон забыл, что хотел сказать. Он оглядел Фреда с головы до ног. Что-то с ним было не то. С самого появления незнакомца здесь, Бартона как в воду окунули. Хотя, он и так не отличался адекватностью за время их пребыванияв родовом имении.
Но то, что вышло из темноты, вообще нельзя было назвать человеком: до этого зализанные волосы теперь были растрепаны, трясущиеся бледные руки он держал по швам, глаза неподвижны, но очень внимательны и напряжены – это Антон приметил почти сразу и наверняка. В глаза он любил смотреть больше всего.
- Что с тобой, Фред? – взволнованно спросил он. – Ты заболел? Устал? Тебя что-то беспокоит?
- Нет, господин, - спокойно ответил Бартон, удостоив хозяина напряженным, даже каким-то болезненным взглядом. – Я совершенно здоров. Спасибо за беспокойство, мне это необычайно приятно.
Подумав, Антон решил пока отстать от дворецкого, но понаблюдать за ним в дальнейшем. Тем не менее, он спросил, сделав шаг по направлению к столовой:
- Ты знаешь того, кто к нам заходил только что?
По правде говоря, пареньрассчитывалуслышать что-то вроде: «Кого?» или «Я никого не видел», а то и «Никто не заходил, господин. Я стоял здесь и точно кого-нибудь увидел бы». Уж слишком все было странно, и Антон готов был к чему угодно, даже к необъяснимому. Однако, Бартон, следуя за Антоном в сторону столовой, просто ответил:
- Нет. Я не знаю этого человека. Верно какой-нибудь бродяга.
«Фильмов надо меньше смотреть, - вздохнул про себя Антон, - и не будешь обманываться в ожиданиях».
Подойдя к столовой, они разошлись: дворецкий направился в подсобку, а Антон потянулся к ручке. Но дверь распахнулась без его помощи.
- Ты где бродишь? – спросил Дима с порога. – Ушел этот?
- Угу, - вяло кивнул Антон.
Акцентировать свои мысли на чем-то конкретном он не мог и просто думал. Обо всем сразу.
Дима мелкими шажками приблизился к столу, не отрывая взгляда от странного подарка, покоившегося между опустевших стопок. Судя по всему, брат этим занимался и в отсутствие Антона. Сверток и впрямь гипнотизировал, как силком притягивал к себе внимание.
-И как это понять? - сглотнув, спросил Антон.
Дима не ответил. Он молча смотрел предмет, не смея отвести взгляд.
- Я не знаю, что это значит, - запоздало ответил он. - Но мне это не нравится.
- Посмотрим, что там? – нервно ухмыльнувшись, спросил Антон.
- Давай.
Они наклонились к свертку, и глянули на него вблизи. Ничего особенного - обычная тряпка. Но что внутри? Дима взял скомканный кусок ткани и почувствовал ледяное покалывание в кончиках пальцев. Разворачивая «подарок», он, затаив дыхание и не моргая, смотрел на него. Наконец, тряпка безвольно упала на стол, и в руках младшего Саева оказался крохотный ключ, старый, однако не тронутый ржавчиной.
- От чего он? - задал ненужный вопрос Дима. Ответа у них пока не было.
- А это что? - спросил Антон, взяв в руки тряпку и выудив изпод складки клочок бумаги, сложенный вчетверо. Развернул – ничего, только покрывшийся пятнами лист.
- Вот, - Дима указал на обратную сторону бумажки.
Осторожно, двумя пальцами, Антон перевернул ее и положил на ладонь. Абсолютно новая, не тронутая влагой и временем, бумага – не складок не пятен. Но заинтересовало братьев вовсе не это, а фраза, вычерченная в орнаменте. «Сцелус Арианна»
- Арианна... - задумчиво произнес он.
Где-то он уже это слышал...
- Давай уберем от греха подальше, - предложил Дима.
- Не спорю, - кивнул Антон, забрав у брата ключ и взяв сверток. Они вышли из столовой и поднялись в свою комнату. Там, как следует, осмотрелисьи, поразмыслив надтем,куда лучше спрятать, пришли к единственному решению:за книги в шкаф. Все равно ихникто не читал. На полке были складированы труды по исследованию здешних лесов и водоемов. Кому это надо? «И это комната? - рассуждал Антон, в очередной раз оглядываясь. – Это чулан! Тюрьма!». Хотя… У них уже не было и такой, и нечего, называется, жаловаться.
Здесь было сложено все то, что не поместилось в остальные комнаты: старые вещи (иначе как тряпками и не назовешь), покосившиеся стулья по углам, на которых мог усидеть разве что акробат, уже упомянутые книги, слой пыли на которых был толщиной с мизинец. В
общем, не дать не взять - чулан. И девушку-то не приведешь - стыдно ей-богу.
Спрятав странный подарок как можно глубже и дальше на полку, они довольно оглядели комнату. Даже дышать стало как-то легче.
 
gornostaykaДата: Пятница, 12.08.2011, 18:26 | Сообщение # 7
Верховный маг форума.
Группа: Администратор
Сообщений: 6268
Награды: 29
Репутация: 47
Статус: Offline
Quote (Tabic)
озеро. Но это была не просто канава


Канава - это нечто длинное и узкое, прорытое человеческими руками. Озеро обычно бывает круглым или овальным и является естественным образованием. Здесь возможны варианты вместо канавы - лужа, низинка и т.д.

Quote (Tabic)
Это монументальное сооружение самой природы, настолько древнее и незыблемое, живое и умиротворяющее, и даже нетронутое рябью, несмотря на недавнюю грозу, в немножко было увидеть все то, что глазу обычного человека, к счастью или наоборот, но недоступно.


Очень громоздкое предложение, легко разбить на два.
Второе выделено.
Что такое в немножко?

Quote (Tabic)
Жизнь, в ее полном понимании.

Запятая здесь лишняя.
Quote (Tabic)
и мысли его вели ожесточенную войну.

С кем вели?

Опять очень сложные для восприятия предложения, не соблюдаются местами пробелы между словами.
Но сам сюжет интересный, заинтриговывает.

 
TabicДата: Воскресенье, 04.09.2011, 23:37 | Сообщение # 8
Любознательный
Группа: Пользователи
Сообщений: 4
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
gornostayka, Спасибо большое!!))))

Quote (gornostayka)
Очень громоздкое предложение, легко разбить на два. Второе выделено. Что такое в немножко?


я исправлял)) и именно так, как Вы написали) видать, не сохраненное скинул) буду внимательней)
"в немножко" = "в нем можно"
Просто писал на мобильном, а Т9 понял по своему))

дальше:

Глава 3
«Сцелус Арианна»


Битый час братья ломали голову над «платой» незнакомца. Фразы типа «Ну раз это ключ - значит, он что-то открывает» и «Куда делся этот мужик?» резали слух не легче пения Бартона. Боже упаси услышать это. В общем и целом, ни к чему здравому они так и не пришли. Единственная надежда, которая в них еще теплилась - это ночью пролезть на чердак, затем по крыше пробраться в маленькую старую пристройку наверху. Они ее заприметили совсем недавно, но так и не успели «облюбовать». Дождавшись ночи, братья, освещая путь спичками, поднялись на чердак. Дверь, к облегчению братьев, была не заперта. Внутри была такая же непроглядная тьма, как и снаружи. Постояв немного, чтобы глаза привыкли к темноте, они кое-как нашарили выключатель. Щелчок - лампочка «Ильича» засветилась бледно-желтым светом. Какое-никакое, а все-таки освещение.
- Так, - начал Дима, - нам нужно разобраться с направлением. Где, как ты думаешь, та пристройка?
Антон помыслил, вспоминая экстерьер замка.
- Там, - наконец сказал он, указывая куда-то вперед, и водя рукой влево-вправо, мол «где-то в этом районе».
- Угу, - пробубнил Дима, пробираясь сквозь завалы. Он называл их комнату чуланом? Вот настоящий чулан.
Дойдя до другого конца чердака, братья резко остановились. Причиной этого послужила лампочка. Эта сволочь перегорела! Внезапно в полной тишине они услышали какой-то скрип, доносившийся из ближайшего угла. За скрипом последовал звук до жути напоминающий шаги. Они приближались и звучали все громче и отчетливей, эхом разносясь в помещении чердака и в мозгах у братьев. Как только шаги зазвучали уже в опасной близости, Дима не нашел ничего лучше, как сказать самую банальную в мире фразу для такого случая.
- Кто здесь?
В этот момент звук стал куда тише и некто быстрым «тоненьким» шагом убежал прочь.
- Никого, не парься, - не очень убедительно ответил Антон. Ему тоже было невесело. - Это же чердак, здесь наверняка полно крыс, – для всех было ясно то, что он пытался успокоить себя куда больше, чем брата.
- Ты в этом точно уверен? - пытаясь разглядеть лицо брата, спросил Дима.
- Нет, - честно ответил тот.- Ладно, продолжаем искать.
- Хорошо, - согласился Дима, облокачиваясь на стену. - Только поточнее бы знать, где пристройка. «Там» это конечно хорошо, но не очень.
- Я тебе чего, топограф? - не зло рыкнул Антон, моргая почаще, чтобы хоть как-нибудь сориентироваться в пространстве.
- Мы идиоты! - резко сказал он.
- Не понял, - недоуменно проговорил Дима.
- Ты на что облокотился? - спросил Антон.
Дима выругался, ощупывая «стену». Это были ставни.
Раскрыв их, братья впустили на чердак немного лунного света через маленькое запыленное оконце. Наспех протерев его рукавом, они смогли, наконец, разобраться с местоположением треклятой пристройки. И впрямь, вход в нее должен быть где-то в углу чердака. Достав из кармана спички, Антон зашагал вдоль стены, подсвечивая ее огоньком. Отодвинул высокую тяжелую тумбу и добрался до угла, истратив пять спичек на стену.
Дима скрестил руки на груди. Наблюдая при пляшущем свете, как вытягивается от огорчения лицо брата, младший и сам расстроился. Последний лучик надежды найти хоть что-то таял и рассеивался, как лунный свет через грязное запыленное окно. Единственное, что они заметили - это две неглубокие выемки в полу. Но, простучав пол, не услышали ровным счетом ничего. Скорее всего, это пазы для какой-то стойки. «Что ж, - огорченно подумал Антон, оглядывая напоследок чердак - значит, есть другой путь. Пусть и не здесь».
Вернувшись потихоньку в свою комнату, они еще долго лежали молча и думали, как добраться до пристройки. Мысли, вспыхивающие в голове, были настолько фантастичны, что и обсуждать их не имело смысла, поэтому оба Саева просто безучастно смотрели в потолок, ища ответа хоть там. С тем и уснули.
Наутро, позавтракав, братья хмуро поплелись на улицу, чтобы еще раз взглянуть на пристройку.
- Послушай, может где-нибудь надыбать лестницу и попробовать туда забраться? - предложил самую безнадежную идею из всех, которые они уже обсуждали Дима. – Там вроде есть какое-то оконце.
- Давай, - вяло отреагировал Антон. - Я вроде видел лестницу там, на чердаке. Хотя, вон в саду какая-то лежит.
Они дошли до витиеватой чугунной ограды, и, обогнув ее, взяли лестницу, лежащую у самого входа в сад. Подтащив к дому, уперли в землю и облокотили на стену. Антон полез наверх, присматриваясь как бы лучше ухватиться потом за перемычку под козырьком, чтобы полезть дальше. «Нет, - подумал он, - я не скалолаз». Посмотрел вниз на брата и помотал головой. Тот развел руками, мол «ну ладно, попытка не пытка».
Раздались шаги. Из сторожки в их сторону шагал Бартон, держа в руках какую-то миску. «Все, - у Димы сбилось дыхание, - засекли. Хоть Фред и дворецкий, но светиться перед ним за таким занятием не следовало. К тому же он за нас отвечает, ему потом, если что не так, голову снимут. Жалко мужика».
- Антох, - позвал он старшего брата. Тот оглянулся. Дима указывал на Фреда.
Антон, шустро переставляя ноги, начал спускаться, но было поздно. Дворецкий их уже приметил.
- Что вы делаете? - взволнованно спросил он, подойдя ближе.
Дима заметил, что в миске у него лежали обглоданные кости. «Странно, подумал он, - собаки у нас нет. Может деревенских собак подкармливает».
- Мы, хм-м... - замялся Антон, - в общем, мы хотели спросить, что это? - выкрутился он, переводя тему и указывая на пристройку.
Фред заметил это, но виду не подал. Хотя сказал:
- Лестницей вам туда всяко не попасть.
Он улыбнулся, но улыбка была какая-то странная, как будто он изо всех сил пытался, но мышцы не слушались.
- Это старый чердак. Около двухсот лет назад в доме произошел странный случай. Взорвалась и рухнула часть стены, похоронив под собой целый коридор. Попасть наверх можно было только с той части дома. Теперь это невозможно.
- Понятно, - расстроился Дима.
- А это дайте-ка сюда, - сказал Фред, указывая на лестницу. - Надеюсь, вы не против? Это для вашего же блага.
- Нет, не против, - хмуро сказал Антон, наклоняя лестницу. - Забирайте.
- Отлично, спасибо.
И он ушел, взяв лестницу, которая оставила довольно глубокие ямки в земле.
- Ладно. Значит не судьба, - сказал Дима и направился к входу.
Он прошел метров пятнадцать, что-то говоря Антону. Тот не слушал.
- Эй, что с тобой? - окликнул брата.
- Я, кажется, знаю, где дверь, - тихо произнес Антон, глядя неизвестно куда и думая о своем.
- И где же? - заинтересовался Дима.
- Погоди, погоди, ночью проверим.
- Сволочь, - хмыкнул Дима. - Интригуешь, да?
- Ага, - расплылся в улыбке Антон.
День они провели вне дома. Бартон достал удочки, и Дима с Антоном скоротали время до заката за рыбной ловлей на берегу озера. Сам же дворецкий колдовал над чем-то в сторожке, порой выглядывая и удостоверяясь, что его подопечные на месте. День клонился к финалу, и солнце уже играло прохладными красным лучами на лицах братьев, которые все больше нервничали, то и дело поглядывая на окна замка. «Ловлю» они уже свернули, т.к. ловлей это назвать затруднялись, скорее медитация у кромки озера. А то, что поймали, рыбой можно было только обозвать. Окружающий мир мало волновал как Антона, так и Диму. Их мысли были высоко в доме. Где-то в районе чердака. Терпение все больше покидало их, а на его место приходило свербение в одном интересном месте. И, когда закат уже перестал блестеть в глазах братьев, Бартон, наконец, закончил свои дела и, периодически оглядываясь на Саевых, вернулся в дом. Замок затих, все уснуло, воцарилась тишина и покой.
Дверь чердака открылась, впуская свет от горящей спички. Ставни братья не закрывали вчера, но и толку от них в эту ночь было немного – луна спряталась за набежавшими тучами.
Пройдя к знакомому углу, Антон остановился, с улыбкой, мерцающей в огне спички, взглянув на брата.
- И что? Где дверь? - вопрошал Дима.
Вместо ответа Антон задул спичку. На миг воцарилась непроглядная тьма. Затем спичка чиркнула вновь, но на уровне пола. Дима посмотрел вниз и увидел, что брат сидит на корточках и подсвечивает что-то на полу.
- Так мы ж вчера проверяли, - напомнил он Антону, потому что тот светил как раз на странные пазы в полу. - Что нового ты там увидел?
- Ты же понимаешь, что они здесь не просто так? - загадочно спросил Антон.
- Ну? - начал выходить из себя Дима. - Наверно стойки какие-нибудь, или подпорки.
- Не-а, - задув догорающую спичку и запалив новую, ответил Антон. - Посмотри внимательно на них.
Младший брат подошел к пазам и осмотрел их. Да, действительно, для вертикальных подпорок они мало подходят: глубокие узкие дырки, сделанные под углом... Он поднял глаза на брата и произнес:
- Лестница...
Антон кивнул, с кряхтением вставая с корточек, и поднял спичку над головой. На потолке висело кольцо. Они потянули его вниз, и со скрипом и скрежетом люк в потолке отворился и им, чуть ли не на головы, выехала лестница. Остановилась она точно в пазах. Из открывшегося люка в лицо братьям хлынула тьма и спертый воздух. Тьма манила их, и они не могли стоять на месте. Она скрывала какую-то тайну, которую у них не было ни сил, ни прав отпустить. Они взошли на ступеньки и начали медленно подниматься, все больше погружаясь в темноту. Страх и любопытство смешались в их сознании. Зайдя на последнюю ступень, братья оказались полностью погруженными во тьму, которая не желала расступаться.
Антон, который поднялся первым, нащупал спичку в коробке и чиркнул. Ничего. Еще раз. Тот же эффект. Несколько неудачных попыток убедили их в том, что спички им здесь не помогут.
- Я ничего не вижу, - пробормотал Дима. - Совсем.
- Я тоже, - ответил Антон, пытаясь разглядеть брата. - У меня глаза даже не привыкают к темноте.
Он постарался нащупать стену с боков, но безрезультатно. Если это и был коридор, то явно очень широкий. Тут на ум Диме пришла идея. Бредовая, конечно, но отчего не попробовать?
- Сцелус Арианна, - сказал он.
Точно бредовая. Эффекта эта фраза не возымела.
Дима уже хотел посмеяться, как вдруг что-то в метре от них - а может и дальше, трудно в темноте определить расстояние - засветилось. Плеская в стороны искорки света «нечто» обретало форму. Форму дверной ручки...
Держа друг друга за плечи, ориентируясь на свет, братья двинулись вперед. Ручка была узорчатая, с выгравированным орнаментом. В орнамент было вписано: «Сцелус Арианна». Надпись в точности, повторяла рисунок на клочке бумаги, оставленным гостем.
Дима попытался открыть дверь, но ручка не поддалась.
- Нужен ключ! Он у тебя?
- Да, - возбужденно ответил Антон, уже вытаскивая из кармана крохотный ключик.
Едва он достал его, Дима не удержался от возгласа удивления - ключ светился тем же брызжущим светом, что и ручка. Поднеся ключик к замку под ней, Антон осторожно вставил его и медленно повернул.
Щелчок. Второй. Вдруг на них повеяло прохладой и то, что было тьмой, стало светом. Источника не было, как будто светился каждый миллиметр стены.
Стоп! Стены? Теперь уже была очередь Антона изумляться.
- Я же проводил рукой! - недоуменно прошептал он, указывая назад. - Стены там и в помине не было!
У Димы не нашлось ответа. Он уже вообще ничего не понимал.
Оба одновременно потянулись к ручке. Дверь, будто ожидая этого, бесшумно отворилась сама собой. «Странно, - промелькнуло в голове у Антона. – Почему она не скрепит? Ее, наверно, не открывали добрых два века. Или открывали?» В нос братьям снова ударил спертый воздух. Оба сейчас думали об одном: «Это явно не чулан».
Дима и Антон стояли на пороге комнаты, даже скорее кабинета. Свет падал отовсюду – также, как в коридоре источника не было видно. Кабинет, хоть и не маленький, был заставлен: огромный стол, стеллажи с книгами, какие-то колбы. Все это было разложено так аккуратно, что братьям показалось, будто кто-то захаживает до сих пор на этот «чердак». Пыль не тронула даже книги, мирно покоившиеся на полках шкафа, такого древнего, что хоть в музей сдавай. Антон подошел к нему. Вытащив наугад первую попавшуюся книгу, он раскрыл ее. Страницы были пергаментными, а текст на них – рукописным, вот только язык написанного был неизвестным. Еще в паре-тройке книг тот же самый. Антон, вздохнув, оставил эту затею и подошел к брату, молча стоящему у стола, на котором расположились какие-то деревянные трубки, книга с выгравированным на обложке изображением морды обезьяны, а также вытянутая стеклянная колба на украшенной резьбой треноге. Колба была плотно запаяна, и в ней плескался какой-то серебристый газ.
Не сговариваясь, Дима и Антон дотронулись до нее. Реакция не заставила себя долго ждать: как настольный шарик с молниями, так и этот предмет отреагировал движущимися к низу от места касания разрядами.
- Мило, - констатировал Антон. Дима вздрогнул: они не проронили ни слова с тех пор, как зашли в комнату.
- О, смотри, - сказал он, указывая на картину над столом. - Кто это?
На картине была изображена девушка. Очень красивая, с длинными черными волосам, зелеными глазами и какой-то плутоватой улыбкой, в тоже время грустной.
- А черт ее знает, – рассматривая лицо девушки, сказал Антон. - Может это и есть Арианна.
- Вполне, - ответил Дима. Взял в руки книгу и распахнул ее на первой попавшейся странице.
На стол упал какой-то оборванный листок. Вероятно, он исполнял роль закладки. Дима первым взглянул на листок, затем передал брату. В руке Антона оказалось некое подобие фотографии - маленькая картина, с которой улыбались два парня. В одном Антон сразу узнал Сайфера: те же холодные серые глаза и неприятный шакалий оскал, только шрамов на худом лице было меньше и волосы короче. Предок положил руку на плечо второго парня, явно моложе Клауса. Высокий, смуглый, коренастый, глаза живые, добрые, он разительно отличался от Сайфера. На другом плече этого парня братья заметили еще одну лежащую руку. Кому она принадлежала - неизвестно. Судя по всему, хозяин фотографии очень не желал видеть на ней обладателя этой руки, так как картинка была разорвана именно на месте этого таинственного человека.
- Странное это место... - прошептал Дима, затравленно осматриваясь по сторонам. На самом деле, за словом «странное» удачно скрывалось слово «страшное», которое Дима просто не хотел произносить.
- Странное? - поднял брови его брат. - Мы откопали кабинет черт знает какой давности, который называли «чердаком». Это не просто странное место. Оно невероятное. Плюс… ты посмотри на это! - Антон обвел руками комнату. - Тут же черт ногу сломит от всех этих штуковин! – и он щелкнул пальцем по колбе с газом, от чего внутри снова побежали «карманные» молнии.
- Что он, химик, что ли, какой-то был? – произнес Дима.
– Алхимик, - глядя на тощее лицо с фотографии, прошептал Антон. – Шикарно.
Снизу донеслось глухое бренчание, как от связки тяжелых ключей. Антон отдернул руку подальше от колбы, искренне надеясь, что это не его вина. Но звук продолжался, понемногу усиливаясь. Обернувшись, Дима поймал взгляд брата. Тот одними губами отчетливо сказал «Бартон». Закрыв за собой комнату, братья бесшумно ступая, вышли в коридор. Но не успели сделать и пары шагов, как погрузились во тьму - стены «потухли», остался только фейерверк искр над ручкой, да крохотный пучок света, рвущийся из люка.
Вернувшись на «обычный» чердак братья расслабились: дворецкого там не оказалось, а звук тяжелых, но быстрых шагов, удалялся по коридору, переливаясь с тем самым бренчанием. Уже в своей комнате, Саевы вдоволь обсудили увиденное, но так и не пришли к единому мнению, кто был на фотографии, кроме Сайфера.
Утро, сразу после завтрака, они, разумеется, провели в найденной комнате.
- Вот, опять он, - сказал Дима, указывая на символ в книге с обезьяной на обложке.
Они уже почти полтора часа корпели над ней, пытаясь разобраться в языке написания. Пока что составили только «алфавит», т.е. наиболее часто встречающиеся символы, которые записали на листок.
- Ага, - сказал Антон, подчеркивая на своем листе нужный символ. Затем он встал и посмотрел в небольшое оконце.
- Еще там, - оповестил он, глядя, как дворецкий сидит на крыльце сторожки и роется в деревянном ящике. - Думаю надо бы выползти, показаться.
- Ага, - согласился Дима.
Они спустились на улицу и направились «показываться» Бартону, чтобы тот ничего не заподозрил. Фред шел в дом, неся с собой несколько пузатых бутылок вина. На поясе у него бренчала связка из двух здоровенных ключей.
- Ждем гостей? – улыбнувшись, спросил Дима, оценивающе посмотрев на алкоголь в руках Бартона.
- И да и нет, - ответил Фред, - Сегодня вечером возвращаются ваш отец и господин Дарэн.
Антон оценил это «господин Дарэн». Обычно дворецкий очень фривольно для своего статуса общался с начальством. Это ему прощалось.
- Интересно, - проговорил Дима, когда Фред скрылся за углом. - Зачем ему эти ключи? Тем более такие здоровые...
- Вот-вот, - кивнул Антон. - Ими ворота открывать можно, причем не иначе как Вавилонские. А у нас и обычных-то нет.
- Не нравится мне все это! - свел брови Дима. - Комната эта, вранье Фреда про чердак, ключи… Поскорее бы батька с Джоном вернулись.
- Да мне и Джон не нравится, - тихо произнес Антон. - Темнит он чего-то. Все они темнят. Чувствую, особой радости нам эта поездка к дедушке не доставит, - сказал Антон, когда они поднимались к себе. И добавил, - Дед еще умер странно как-то... Да и кремировали его слишком оперативно, мне кажется. Что тут произошло? - задал он риторический вопрос.
Даже в своей комнате они не чувствовали себя уютно. Что-то довлело над ними. Что-то плохое надвигалось, и они это кожей чувствовали.

Добавлено (04.09.2011, 23:37)
---------------------------------------------
***
Пообедав, братья поднялись к себе, но, едва закрыв дверь, в недоумении остановились: в комнате они были не одни. Серый кот, с бельмами на обоих глазах сидел в кресле у окна и спокойно смотрел на них. Он был неподвижен.
- Откуда ты взялся? - спросил Антон с таким видом, будто сию секунду ожидал развернутый ответ. Вместо этого кот молча развернулся и прыгнул в окно. Братья подскочили туда, но животного и след простыл.
- Откуда он взялся? - теперь уже Дима задал этот дурацкий вопрос.
- Откуда я знаю? - в тон ему ответил Антон. - В окно запрыгнул! Это кот-альпинист!
- Ага, - хмыкнул Дима, - Скалолаз!
Вечер подкрался незаметно, вслед за ним уже ночь вступила в свои права.
- Опаздывают что-то, - хмуро заметил Антон, посмотрев на часы: стрелки сошлись на цифре двенадцать.
- Ну, - не очень уверенно ответил Дима, - путь-то не близкий.
Антон лежал с закрытыми глазами, погруженный в мысли. Все, что происходит в этом доме походит на какой-то сон. Они нашли комнату, которой нет, открыли ее самым загадочным образом. Их дед умер при очень странных обстоятельствах. Где его тело - а он уверен, что таковое существует, и никакой кремации не было - и что с ним произошло? Все вокруг ведут себя слишком странно, чтобы это было совпадением. Они находятся у черта на рогах, что тоже не внушает спокойствия. На родине им некуда податься – это вообще вгоняет в депрессию. Да еще этот случай в лесу, и странный гость на следующий день. Он знал о существовании комнаты, но почему-то не сказал все прямо. Зачем? Хотел испытать, проверить, достойны ли они? Но чего? Да, Антон был уверен, что неизвестная комната - интересная находка, но, по правде говоря, какой в ней прок? Может там хранится какая-то важная информация. Только как им ее извлечь без элементарного знания странного языка? Теперь последние слова незнакомца кажутся понятными. «Подумайте, прежде чем открывать ее». Он говорил о двери. Это звучало как предупреждение. Но никакой беды не случилось, когда они вошли в комнату. Или все-таки случилось? Может он сейчас лежит, погруженный в мысли, не осознавая, что маятник уже качнулся. Может быть эти мысли - последнее, чем делится с ним его сознание, и сию секунду в комнату ворвется «нечто» и их, как и деда найдут с широко распахнутыми глазами, полными ужаса. И кто-то, быть может это будет Джон, скажет: «у них же было больное сердце», затем отвезет их тела куда-то, рассказав очередную историю про кремацию. А это идея!
Антон не удержался от нервной усмешки и открыл глаза.
Дима стоял у порога, глядя на дверь.
- Братуха, ты чего?
В ответ Дима поднял руку, указывая на дверной проем, куда-то за закрытую дверь.
- Ты там чего увидел? - уточнил вопрос Антон, тихонько поднимаясь с дивана.
Дима резко прижал палец к губам. Антон протер глаза и вдруг увидел то, что так испугало его брата. И, ей-богу, он тоже был готов испугаться: два цветных пятна, ростом с человека, шествовали за стеной. Да, да, именно за стеной! Антон отчетливо видел стену, но пятна двигались за ней, не иначе. Дима посмотрел на брата и дернул головой в ту сторону, мол «ты тоже видишь?». Антон кивнул. Пятна медленно шли по коридору, так, что братья даже успели их изучить: оба светло-синие с красными вкраплениями, обведенные черным контуром. Яркие, но не очень. Они напоминали ауру человека, если бы, конечно, Саевым пришлось хоть раз ее видеть вот так, воочию.
Около двери пятна остановились, хоть и сложно был сказать наверняка - скорость их движения и так была не завидной. Помедлив, они двинулись в обратную сторону, а братья так и стояли, оторопев и не в силах открыть дверь. Может это был страх, может его оправдание - обычное чувство самосохранения, но, варясь в собственном соку и пребывая в гробовом молчании, Саевы простояли так полчаса, а то и больше, пока не удостоверились, что странные гости ушли. Затем одновременно без сил приземлились на пол, сев по-турецки и часто-часто дыша.
- Валить отсюда надо! - первым озвучил мысль, витавшую в комнате уже давно, Дима.
- Согласен, - Антон кинул с несколько ошарашенным видом. - И чем скорее - тем лучше. Только куда?
Дима, состроив усталую гримасу, прикусил губу.
- Только если к Джону, но сам понимаешь…
- Да, я тоже ему доверяю все меньше.
Антон поднялся и на цыпочках подошел к двери.
- Никого, - констатировал он, оглядев коридор. Очередная ночь обещала быть бессонной...

***

Наутро мятые, с опухшими лицами, с кругами под глазами они вышли в холл, где, уже судя по всему давно, слонялся Фред.
- Их что, до сих пор нет? - устало спросил Дима.
- Нету, - бросил в ответ Бартон и быстрым шагом направился на кухню.
Дима увидел в глазах брата ту же тревогу, что, наверняка, была и в его. Ни о каких мобильных здесь не могло быть и речи – сети не было и в помине.
- Может, не все дела уладили? - предположил Дима, цепляясь за очередную мыль, как за соломинку.
Антон пожал плечами.
- Черт его знает, - ответил он. – Может насчет квартиры. И еще, наверно, насчет наследства. Только это отцу надо. А Джону интересно зачем?
- Может старик ему тоже что-то оставил? - решил Дима. - Мы же не видели завещание.
- Да уж, - Антон нахмурился, глядя в потолок. - Тоже мне, Мадридский двор! Чего от нас-то скрывать?
- И не говори.
День выдался нервный. Дворецкий носился из угла в угол, что-то бормоча себе под нос, Антон с Димой вздрагивали от каждого шороха, все буквально из рук валилось.
- Да хватит уже! - сорвался Антон, когда Бартон в очередной раз пронесся вихрем мимо них, а звук хлопнувшей двери заставил кружку в руках Димы (уже третью за день!) выпасть и расколоться. - Фред, пожалуйста, перестань носиться. Этим ты погоды не сделаете, а только на нервы действуешь.
- Слушаюсь, - остановился дворецкий. - Извините.
- Не извиняйся, - мягко сказал Антон, - просто успокойтесь.- Мы тут все на нервах.
Дима взглянул на часы.
- Дело к вечеру, - он, вздохнув, обратился к брату, красноречиво округлив глаза. - Пойдем, может, пройдемся, проветримся?
- Угу, - кивнул тот, потягиваясь.
- Я распоряжусь насчет ужина? – заискивающе спросил Бартон.
- Будь любезен, - ответил Дима, выходя из столовой в холл. - Мы скоро.
Выйдя на свежий воздух, братья спустились с холма и направились к озеру. Антон достал пачку сигарет, которые он взял из дома на Родине и предложил брату. Тот охотно согласился. Курить им не то, чтобы разрешали, но и не особо запрещали. Однако отцу это вряд ли понравилось бы, так что при нем они не очень наглели. Тем более, что курили оба, а пачка только одна - Дима забыл свои сигареты в спешке сборов. А покупать здесь неизвестно что хотелось в меньшей степени. Так что они экономили, и пока это у них неплохо получалось. Сейчас смачно затянувшись, они долго стояли около озера и думали о том, где их родные. В принципе-то - не малые дети, разберутся, когда им нужно приехать. Но было как у Антона, так и у Димы какое-то нехорошее предчувствие по поводу их отсутствия. Будто что-то уже случилось или непременно должно случиться. Недобрые мысли заползали в головы, но с каждой затяжкой они их отгоняли. Ветер, просачиваясь через стволы деревьев, напевал какую-то гулкую мелодию, сродни музыки шаманов во время камлания. Недалеко, на юге, угадывались очертания домов деревни Стоун-идвич.
- Было бы неплохо сходить туда завтра, - кивнул Антон в сторону деревни. Дима утвердительно хмыкнул. - Посмотреть что там да как.
- Ладно, - вздохнул Антон и утоптал хабарик, - пойдем что ли?
- Пошли, - согласился Дима, докуривая сигарету.
Им оставалось пройти каких-то десять метров до дверей, как вдруг снова увидели вчерашних знакомых. Пятна плыли им навстречу, не касаясь земли. В едином порыве братья скользнули за угол и, выглянув, стали наблюдать за незваными гостями. Одно пятно походило на человека, если можно так выразиться, другое - на животное, сходное видом с быком. Огромным! Пятна удалялись в сторону леса. Двигались они намного быстрее, чем в прошлый раз, в доме. Выглядело это так, будто они спешно от кого-то скрывались. Но подходить к ним и спрашивать - от кого - хотелось в меньшей степени.
Пятна удалялись, а братья стояли, вытаращив глаза не в силах пошевелиться. Вроде второй раз уже видят, пора бы, называется, привыкнуть, но сердца просто рвались из груди. Едва наблюдаемые объекты скрылись в лесу, Дима с Антоном моментально вернулись под защиту стен замка.
- Фуф, - выдохнул Дима. - Пронесло. Не заметили.
- Да уж, - поддакнул Антон, как только они закрылись у себя в комнате.
Фреда братья не видели. «Наверно продолжает носиться по дому», - решил Антон.
- Мы сегодня и про комнату забыли, - с улыбкой вспомнил Дима, и подумал: - И хорошо!
Без нее он себя чувствовал лучше. После посещения оставался неприятный осадок, как будто из тебя выкачали почти всю жидкость и резко выдернули иголку. И твоя кровь продолжает медленно сочиться и капать на бетонный пол. Кап, кап, кап, кап, кап....
- Очнись! - рычал Антон в лицо брату. - Очнись, кому говорю!
Свои слова он подкреплял слабыми оплеухами.
- Пф-ф-ф, - с одышкой поднялся на корточки Дима. Его грудная клетка вздымалась как мехи для нагнетания, и плясала от скоростных ударов сердца, как заяц перед удавом.
- Ну че, как? - спросил запыхавшийся Антон.
- Плохо, брат, - буркнул Дима, пытаясь сфокусировать зрение на Антоне. - Меня будто через самогонный аппарат прокрутили.
Он сел по-турецки, склонив голову и, тяжело дыша, думал. Мысли блуждали как маятник. «Что ж происходит?» - этот вопрос уже плотно засел в печенках. Ответ однозначно был, но они с братом никак не могли его нащупать. Все ближе подбираясь, они в последний миг теряли связь. В этот момент происходило что-то такое, что еще больше путало их мысли. Что-то такое, что никак не вязалось с их сознанием. Что-то такое, что вообще не могло произойти в этом мире. Будто они прикоснулись к чему-то иному, не подвластному пониманию обычных людей. И это «иное» было им явно не радо. Идя по этой дороге, Дима чувствовал, что слабеет. И слабеет с каждым днем. Да и их отключки уже начинают входить в традицию. С этим надо что-то делать.
- Пф-ф-ф, - снова выдохнул Дима, на этот раз с облегчением.
- Отпустило? - осведомился Антон.
- Да, получше! - ответил Дима, подняв глаза на брата. Тот был как в тумане. Но туман быстро рассеивался, впуская резкие черты.
Антон сидел перед тяжело дышавшим братом и молча взирал на него. Он пытался вспомнить свои ощущения после потерь сознания. Нет, все-таки они не были столь неприятными. Учитывая то, что если Дима уж сказал, что ему плохо, значит ему действительно плохо. Он из тех людей, кто не будет жаловаться попусту. Это говорит о том, что ударило его сильнее, чем Антона.
«Когда все это кончится?» - прозвучало в голове Антона.
Результат тот же, что и всегда - неизвестность. Кромешная тьма в мире света, в которую они по неосторожности вступили, пока не имела видимых границ. Она только забрасывала их тайнами и странностями как черепками, вот только братья, как Раджа никогда не желали этого тайного «золота», хоть и черепков получали с лихвой. Таинственная антилопа не щадила их и продолжала стучать своим копытцем.
Антон встал и выглянул в коридор. Тихо. Фреда и след простыл. Как же им сейчас хотелось хоть кому-нибудь рассказать о том, что происходит. Кому угодно, даже дворецкому. Но здравый смысл подсказывал сохранять молчание. Никому нельзя было верить, поэтому приходилось держать карты при себе. Хоть в их колоде и не было пока козырей. Плотно закрыв дверь, они легли и мгновенно уснули.
 
Литературный форум » Территория творчества » Фэнтези, фантастика, сказка » Атика (пролог + часть первой главы романа-фэнтези)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:





Нас сегодня посетили