Литературные узоры

*

Оказывается, «в функции публичной библиотеки не входит функция книгохранения». Так заявила профессиональный библиотекарь. И даже более того - в обязанности сотрудников таких библиотек входит функция уничтожения книг. Процесс идет давно, рутинно и неуклонно.

Звучит сенсационно, но это не новость. И отнюдь не тайна за семью печатями. Просто мы ленивы и нелюбопытны, и не замечаем, что творится вокруг нас.

На сей раз заметили. Благодаря питерскому писателю Александру Житинскому. Он сам рассказал о своем открытии в личном блоге:

«Мне понадобилось найти несколько книг одного автора в старом советском издании примерно 1970-80 годов. Я обратился за помощью к знакомой сотруднице Лермонтовской библиотеки. Это сеть, насчитывающая, кажется, 14 библиотек во главе с Центральной на Литейном проспекте.

И она мне сообщила следующее.

В связи с нехваткой площадей для хранения, все книги, изданные ранее какого-то года, подлежат списанию и уничтожению.

Просто по году издания - не по автору, не по жанру, не по редкости издания, а просто старые.

- И какой же у вас сейчас пограничный год? - спросил я. - Раньше которого уже все пошло в макулатуру.

- Кажется, 1999, - сказала она».

Писатель сделал закономерные выводы и задался оправданными риторическими вопросами:
«То есть в сети публичных библиотек присутствуют книги, изданные за последние 10 лет - и только. Наверняка здесь есть работники библиотек. Это так? Или есть все же фонды, где хранится хотя бы по одному экземпляру книг, изданных до 1999 года? Это же катастрофа, граждане. Фонды обновляются за счет литературы, которую зачастую литературой нельзя назвать. Где классика? Где раритетные издания? Довоенные книжки тоже под нож?»

В комментариях раздался громкий взрыв возмущения. Хотелось немедленно отреагировать привычным «Доколе!» Но я решил сначала разобраться в проблеме.

Итак, сразу хочу сказать - это вовсе не исключение, не этнографические особенности Санкт-Петербурга или специфика нравов Лермонтовской библиотеки. Увы, это правило, обязательное для «изб-читален» по всей России. Публичных библиотек, то есть общедоступных, «народных», самых демократичных. К федеральным и научным учреждениям это, естественно, не относится, да много ли их на всю страну?

Командует парадом даже не Министерство культуры, а отдельная организация - Российская библиотечная ассоциация. Она утверждает на своих сессиях обязательный для исполнения «Модельный стандарт деятельности публичной библиотеки». Документ суховатый и скучный, как ему и положено. В том числе, есть и такие параграфы:

«Для сохранения значимости фонда публичной библиотеки необходимо его постоянное пополнение» из расчета 3,8% новых поступлений «к общей книговыдаче за год».

«Обновляемость фонда публичной библиотеки определяется как темпами их пополнения, так и своевременного исключения и списания документов. В обязательном порядке библиотека осуществляет списание ветхих и устаревших изданий; изданий, утративших актуальность и не имеющих спроса со стороны пользователей».

Бывают документы, о которых говорят, что они «написаны кровью». Эти пункты «модельного стандарта» написаны так, что кровь стынет в жилах. Хочешь, не хочешь - обновляй фонды, то есть, попросту говоря, освобождай места на полки, выкидывай старые книги, заменяй их новыми.

По какому принципу отбраковывать литературу? А это - на усмотрение. В меру интеллигентности. Или в меру испорченности. Во всяком случае, избавление от книг по году издания - это питерское ноу-хау. Так, наверное, проще. Задумываться не надо.

Официально считается, что уничтожаются ветхие книги, так сказать, зачитанные до дыр, рассыпающиеся в руках читателей. Однако я пообщался с московскими библиотекарями, имена и место работы которых я пообещал не называть, чтобы у них не было неприятностей, и выяснил: таких ветхих книг у них почти не бывает, приходится ликвидировать вполне целые и невредимые, которые занимают много места и редко пользуются спросом. Более того: от зачитанных книг, тех, что часто берут и иной раз даже записываются за ними в очередь, избавляться невыгодно. Ибо есть такой коэффициент, как оборачиваемость фонда. В результате приходится избавляться в первую очередь от собраний сочинений классиков. Так уж получается. Мало их спрашивают.

Дальше происходит вот что: с каждой книги сдирается обложка и надрезаются или рвутся страницы - так как они должны утратить товарный вид. И в таком виде книги сдаются в макулатуру, и справку о сдаче надо приложить к каждому акту о списании.

Я, конечно, спрашивал, почему нельзя устраивать распродажи или просто раздавать - желающие обязательно найдутся. Нет, нельзя - объяснили мне. Продавать запрещено, чтобы не было злоупотреблений. Безвозмездно отдавать людям, тянущимся к культуре? Тут все зависит от библиотекаря. Кое-кто признавался, что у них сердце обливается кровью, когда надо рвать и кромсать Тургенева, Чехова или Бальзака. Иной раз, чтобы сохранить любимого классика, идут на всякие хитрости, прячут или подменяют принесенными из дома менее дорогими для них книгами. Но это же капля в море.

Тем временем тысячи и тысячи книг ежегодно уничтожаются, идут в распыл, исчезают с лица земли. Так и идет тихий, невидимый миру книжный «геноцид». Причины понятны - места нет, денег нет для перехода на электронное обслуживание. Надо бы бить тревогу, взывать к общественности, да вот беда: те люди, которые могли бы поднять шум, чрезвычайно редко заглядывают в публичные библиотеки. Тот же писатель Житинский совершенно случайно столкнулся с этой проблемой. Обещает, что так этого не оставит и продолжит борьбу.

А большинству жителей некогда «самой читающей страны» в высшей степени наплевать. В бурной дискуссии, затеянной по этому поводу в блогах, вспоминая массовые сожжения книг инквизицией, употребляли слово «аутодафе». Пожалуй, оно неточное, так как значит акт веры. Мы же имеем дело с актом равнодушия. Преступного равнодушия.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

http://www.rian.ru/authors/20100303/211917494.html

Петербургский писатель Александр Житинский спровоцировал бурю возмущения в Рунете, рассказав в блоге о том, что в одной из петербургских библиотек уничтожаются фонды. Делают это потому, что книги негде хранить. По его словам, списывают все книги старше 1999 года. Директор библиотеки заверил газету ВЗГЛЯД, что Житинский написал неправду, но признал, что списание книг в утиль происходит, и это вещь необходимая. А эксперты говорят, что ситуация типична для всей страны.

Скандал начался с записи в блоге известного петербургского писателя Александра Житинского: «Мне понадобилось найти несколько книг одного автора в старом советском издании примерно 70−80-х годов. Я обратился за помощью к знакомой сотруднице Лермонтовской библиотеки, − пишет Житинский. − И она мне сообщила следующее. В связи с нехваткой площадей для хранения, все книги, изданные ранее какого-то года, подлежат списанию и уничтожению. Просто по году издания − не по автору, не по жанру, не по редкости издания, а просто «старые».

«Это же катастрофа! Где классика? Где раритетные издания? Довоенные книжки тоже под нож?»

Житинский поинтересовался: «И какой же у вас сейчас пограничный год?» − «Кажется, 1999-й».

«Это же катастрофа! – возмутился писатель. − Где классика? Где раритетные издания? Довоенные книжки тоже под нож?»

В Интернете развернулась бурная дискуссия, в частности политобозреватель РИА «Новости» Николай Троицкий написал, что данный случай − не исключение, а правило, «обязательное для «изб-читален» по всей России». По его словам, существует Российская библиотечная ассоциация, которая утверждает на своих сессиях обязательный для исполнения «Модельный стандарт деятельности публичной библиотеки». В документе говорится и о том, что «обновляемость фонда публичной библиотеки определяется как темпами их пополнения, так и своевременного исключения и списания документов. В обязательном порядке библиотека осуществляет списание ветхих и устаревших изданий; изданий, утративших актуальность и не имеющих спроса со стороны пользователей».

Корреспондент газеты ВЗГЛЯД связался с Сергеем Серейчиком, директором Лермонтовской библиотеки, которую ославил Александр Житинский. Директор признался, что в последние дни у него не было других более важных дел, чем постоянно оправдываться за слова писателя-блогера.

«Списания книг по году выпуска у нас не было, нет и не будет, − заверил Сергей Серейчик. – Конечно же, он написал абсолютную неправду. Был ли разговор Житинского с сотрудницей библиотеки? Мы не скрываем. Был. Но как он происходил? Представьте: мы в друзьях. Вы мне вечером, когда я сижу дома на диване, звоните и спрашиваете: нет ли у нас такой книги, вроде бы такого-то года выпуска? Я говорю: по памяти не вспомню, но вроде не слышал, может, у читателя на руках, может, списали, может, еще что. Вот в таком духе. А потом писатель выносит частный разговор, из которого он мало чего понял, на просторы Интернета… Чтобы понять, есть та книга, которая ему нужна, или нет, он должен был, конечно, позвонить в библиотеку. Для этого у нас есть специально обученные люди, они смотрят по базе и дают четкий формализованный ответ, числится книга или нет, если да, то где она лежит. У нас в системе 14 библиотек. И естественно, что все книги могут не находиться в какой-то одной библиотеке, но в системе они есть».

Директор библиотеки полагает, что книги, которые искал Житинский, есть в их библиотеке, и даже приглашал писателя прийти, «самостоятельно покопаться на полках и найти книги не только старше десяти лет, но гораздо старше». «Но он не пришел», − вздыхает Сергей Серейчик.

Директор библиотеки по нашей просьбе подробно остановился на принципах, по которым происходит списание книг: «Главный принцип – это конечно, ветхость. Если книга разваливается в руках, то ее нужно сдавать в утиль. Приведу и другой пример. В этом году поступает новый учебник «История России», переработанный и дополненный вариант прошлого года. Есть ли смысл хранить прошлогодний? Конечно, нет. Вместе с тем мы огульно не будем списывать все книги, на которых есть слово «СССР», мол, они старые. У нас в фондах, например, хранится книга «История археологии» 1940 года. Она действительно имеет ценность, выяснилось, что после 40-го года у нее не было ни одного переиздания».

«Писатель выносит частный разговор, из которого он мало чего понял, на просторы Интернета»

Кто решает, какие книги устарели, а какие нет? По мнению Серейчика, часто ответ на этот вопрос прост и не требует привлечения каких-либо экспертов. В случае же, если решается судьба книг из области, где библиотекари зачастую плохо разбираются в теме, например, по книгам по информатике, то зовут специалистов, которые подсказывают, пользуется сейчас кто-то этим компьютерным языком или нет.

Сергей Серейчик ответил и на вопрос о том, почему старые, ненужные, неинтересные книги нужно пускать под нож, а не раздать всем желающим, отдать какой-нибудь школе, продать, наконец. «Во-первых, чтобы продавать кому-то эти книги или раздавать, я как директор библиотеки не имею никаких юридических оснований, − объясняет директор. − Есть определенные инструкции, как происходит процесс списания. Правильно написал один из блогеров: книги в библиотеках − это государственная собственность, и государство решает, как ему с ними поступать.

С другой стороны, вы поймите, что те книги, которые мы сдаем в утиль, их действительно уже нельзя читать. Какие детдома, какие школы? Я вот вчера ездил в определенную фирму, чтобы сдать им устаревшие компьютеры, которые они, наверное, уничтожат. Скажете, лучше бы отдали их в детдом? Чтобы дети портили глазки? То же касается и книг. Вот недавно у нас случилась беда – множество книг попало под протечку фоновой трубы. Естественно, мы сдали их в макулатуру. Как я должен был поступить?»

«Сейчас в Петербурге нередко можно встретить фургончики с распродажей книг «все по 30 рублей». Хорошо, станут библиотеки продавать все книги по 30, но кто оплатит машину, амортизацию, бензин?» − вопрошает директор культучреждения.

«Возьмите и экономический аспект, если хотите. Подсчитайте. Сколько у вас может накопиться ветхих книг? 100? 30 рублей умножим на 100, получится 3 000 рублей… Это же несерьезно. В блогах до того дошло, что меня обвиняют, что я наживаюсь на утилизации книг… Вы знаете, сколько мы получаем за сдачу их в макулатуру? Это не секрет. 100 рублей за тонну. В год мы сдаем 4 тонны».

Однако коллеги Житинского все равно настаивают на том, что уничтожать книги неправильно.

«Такая практика в библиотеках давно известна. Чему тут удивляться? – рассказал писатель-фантаст Антон Первушин газете ВЗГЛЯД. – Место для фондов, действительно, ограниченное, и всем приходится избавляться от старых книг. Единственное, я не понимаю, зачем их уничтожать. Я знаю, что некоторые библиотеки, например, выставляют старые книги на стенде в фойе – может, кому пригодится. Я сам пишу фантастику и нередко покупаю в библиотеках старые, советские книжки о космонавтике. Их продают за символическую плату − за 5 рублей. И мне хорошо, и фондам хоть какое-то подспорье».

http://vz.ru/society/2010/3/3/380819.html

Обидно за хороших писателей.
Людей заставляют читать всякую макулатуру, приучают к литературному фастфуду. И происходит ожирение мозгов...

Дорогой коллега Пилюлькин. Я тебе ситуацию с запихиванием "Святой Руси" в выставочный план сейчас обрисую на примере.
Вот представь.

Сидит Коля Науменко у себя в АСТ, никого не трогает. Вдруг открывается дверь, и заходит в кабинет Дмитрий Анатольевич М. И говорит так ласково:
- Слышь, брателло (с), я недавно в Лондоне видел книжку Лукьяненко под названием, дай бог памяти, "Найт вотч". Это что-то новое из серии о Дозорах? А хорошо бы, чтоб и у нас такая книжка была!
Колю разбивает столбняк.
А Дмитрий Анатольевич уходит. Вдруг в дверях останавливается, оглядывается на Колю и добавляет так ласково:
- И чтоб она во всех книжных магазинах стояла - а я зайду, увижу и обрадуюсь очень!
Дверь - хлоп.
Коля дрожащей рукой достает из-под стола початую бутылку виски, херачит ее одним глотком до донышка и приходит в нездоровое возбуждение. Глядит в издательские планы, морщит лоб, хватает трубку телефона и давай в нее орать матом. Орет долго, полчаса где-то без перерыва. Шарит под столом, находит початую бутылку коньяку, хлоп ее тоже до упора, малость успокаивается, опять за телефон, и говорит в трубку так ласково:
- Серега! Твою мать! Бросай все! Надо прогнуться под медведа! Открывай новый файл, пиши название: "Найт вотч"! Готово? Дальше пиши... Книжку про Дозоры на пятнадцать листов! И чтоб через месяц... Нет, через три недели файл у меня, иначе не успеем!
- К-куда не успеем? - бормочет обалдевший Серега.
- В план не поместимся! У нас на начало июля стоял твой "Недотыкомка", а на начало августа твой "Недоросль". Я только что недотыкомку сдвинул на полмесяца раньше, недоросля на полмесяца позже, а в двадцатое июля приказал вмандячить "Найт вотч"! Давай, шуруй, Бондарь уже обложку рисует, православную такую, всю в крестах.
- А я в Лондон собирался... - вздыхает Серега.
- Не надо, там уже медвед побывал, туда больше самолеты не летают. Не болтай, струячь книжку! А не успеешь к сроку... Я уже на радостях все издательство оттрахал, по инерции и тобой не побрезгую! Мало того, что трахну, еще и гонорары срежу вдвое!
- Будет сделано, дорогой начальник! - отвечает Серега.
Наливает из крантика на рабочем столе полстакана водки, отхлебывает, занюхивает свежим росконом и, тихо матерясь, принимается стучать по клавишам. Первая фраза рождается сама собой:
"Все счастливые счастливы одинаково, да и все несчастные тоже несчастливы одинаково - потому что кругом одни уроды!
Самым отвратительным уродом среди Иных был американец Найт Вотч, похититель детей".

Ну как, представил?
Так вот, это очень слабое подобие того попокатепетля, что накрыл Третьяковку.
Ибо технология издательского дела гораздо проще и заметно линейнее, чем технология дела выставочного.
И это все происходит РЕАЛЬНО прямо сейчас.
Почему люди не отказываются? Потому что вслед за отказом надо класть заявление на стол. Потому что люди давно в бюджетной сфере, некоторые по полвека уже, и не такую ерунду видали, привыкли. Знают, что брыкаться и ругаться можно, но в итоге придется делать что приказано. Наконец, они любят свою работу, и конкретное место работы тоже любят. Не нам, фрилэнсерам, их судить.
Вопросы, жалобы, предложения?

http://divov.livejournal.com/261278.html

В «Эксмо» выходят книги самых разных авторов, таких как Павел Астахов, Владимир Войнович, Владимир Вишневский, Олег Дивов, Дарья Донцова, Софи Кинселла, Анна и Сергей Литвиновы, Мадонна, Александра Маринина, Виктор Пелевин, Татьяна Полякова, Терри Пратчетт, Олег Рой, Таня Гроттер, Татьяна Устинова.

http://www.gzt.ru/topnews....84.html

Издательство "Эксмо" прекращает поставки крупнейшему книжному ритейлеру "Топ-книга", который задолжал издательству около 100 млн руб. "Эксмо" не исключает, что обремененная долгами сеть прекратит существование уже в течение двух-трех месяцев. Другое крупнейшее издательство, а также кредитор "Топ-книги" АСТ надеется, что остальные поставщики не последуют примеру "Эксмо". В АСТ уверяют, что ритейлер своевременно расплачивается за проданный товар.

О прекращении с этой недели поставок в книжную сеть "Топ-книга" рассказал "Ъ" гендиректор и совладелец "Эксмо" Олег Новиков. По его словам, "Топ-книга" в течение трех месяцев задерживала платежи, а последний месяц денег от ритейлера не поступало совсем. "Мы видим, что в перспективе ритейлеру просто неоткуда взять необходимые средства",— добавил он. Гендиректор и основной владелец "Топ-книги" Георгий Лямин от комментариев отказался. Отгрузки "Эксмо" "Топ-книге" в издательстве оценивают примерно в 20 млн руб. в месяц по ценам поставщика. Общий долг ритейлера достиг при этом примерно 100 млн руб., говорит Олег Новиков. Доля изданий "Эксмо", по собственным оценкам, со второго полугодия 2009 года составляла в оборотах "Топ-книги" около 7%, хотя в 2008 году достигала 15%: издательство сократило отгрузки после начала у "Топ-книги" финансовых проблем.

За последний год только в арбитражном суде Москвы в адрес "Топ-книги" зарегистрированы 14 исков от поставщиков. По расчетам "Эксмо", убытки ритейлера в 2010 году составят от 500 до 700 млн руб. В декабре "Топ-книга" получила кредит в размере 400 млн руб. от издательства АСТ. "Мы, как и большинство поставщиков, идем навстречу компании в трудное для нее время и постараемся убедить "Эксмо" возобновить поставки",— заявил финдиректор АСТ Олег Бартенев. Он признает, что отказ "Эксмо" от поставок осложнит положение ритейлера. "Это не вполне понятный для нас шаг. По нашим данным, "Топ-книга" не только расплатилась с "Эксмо" за уже проданный товар, но и переплатила не менее 100 млн руб., в то время как другие издательства получают деньги только по факту продаж",— добавляет господин Бартенев.

По оценкам Олега Новикова, "Топ-книга" может прекратить деятельность в течение ближайших двух-трех месяцев. Если еще в 2008 году доля "Топ-книги" на книжном рынке составляла 12%, то сейчас гендиректор "Эксмо" оценивает ее примерно в 5%, хотя даже такое снижение доли позволяет ритейлеру оставаться крупнейшим в стране.

ООО "Топ-книга" — головная компания крупнейшего в России книготоргового холдинга. По состоянию на 1 января 2010 года у компании был 541 магазин под брендами "Лас-Книгас", "Литера", "Книгомир", "Пиши-читай", BookLexica и "Сорока". У ближайшего конкурента — АСТ — более 300 магазинов. Согласно отчетности "Топ-книги", за три первых квартала 2009 года его выручка — 4,78 млрд руб. (за аналогичный период 2008 года — 6,789 млрд руб.), общая краткосрочная кредиторская задолженность (срок погашения — до одного года) на 30 сентября — 3,219 млрд руб.

Издательство "Эксмо", по собственным данным, занимает 18% российского книжного рынка. По данным Российской книжной палаты, за первое полугодие 2009 года выпустило самый большой тираж книг — 40,6 млн экземпляров (4,9 тыс. наименований). Совладельцы — Олег Новиков и Андрей Гредасов.

"Для "Топ-книги" уход "Эксмо" может стать если не последним, то предпоследним ударом",— опасается гендиректор издательства "Эгмонт Россия" Лев Елин. Реакция других издателей на решение "Эксмо", по его мнению, может быть "очень нервной". "Хотя многие издательства пытаются поддержать "Топ-книгу" и надеются получить деньги, все понимают, что работать с ритейлером, серверы которого находятся под арестом, большой риск",— отмечает он. Как уже писал "Ъ", серверы "Топ-книги" были изъяты 19 марта. Следователи обыскали головной офис "Топ-книги" в Новосибирске и коттеджи двух основных владельцев компании — гендиректора Георгия Лямина (доля в ООО — 79%) и его супруги — директора по корпоративному управлению Татьяны Вороновой (11%) в рамках уголовного дела, возбужденного в декабре по заявлению совладельца компании Сергея Щебетова. В заявлении в правоохранительные органы Сергей Щебетов настаивал на том, что купил 10% компании "под влиянием заблуждений и обмана".

Павел Белавин

http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1358210&NodesID=4

http://www.liveinternet.ru/community/858158/post123699751/